источник: Журнал «Растительность России». СПб., 2015. № 26. С. 154–161 https://www.binran.ru/files/journals/VegRus/2015_26/VEG_RUS_GOLUB_PASTUSHENKO_2015_26.pdf

«Перед тем, как перейти к освещению произошедших событий, надо упомянуть, что до Института кормов профессор Ларин возглавлял кафедру кормодобывания в Омском сельскохозяйственном институте.

Решение о его переводе из учебного в научно-исследовательское учреждение было принято в Наркомземе СССР во второй половине 1931 г. Но из-за бюрократических проволочек и отсутствия жилья, переезд Ларина в Москву, где ему предоставляли квартиру, задержался. К работе в Институте кормов он приступил лишь 1 июня 1932 года.

Карьера Ларина на новом месте складывалась поначалу весьма успешно. С прекрасной характеристикой в 1933 г. его кандидатуру предложили для выборов в члены-корреспонденты Академии наук СССР.

В 1935 г. без защиты диссертации ему была присуждена степень доктора наук по специальности «луговедение и луговодство». Интересно отметить, что положительный письменный отзыв о работах Ларина для принятия решения о присвоении степени доктора наук дал Раменский. И как только Ларину присвоили эту степень, он, в свою очередь, рекомендовал администрации Института кормов присудить Раменскому ту же научную степень и так же без защиты диссертации.

Ларин вместе с Раменским стали ведущими сотрудниками Института кормов. Первый заведовал отделом лугов и пастбищ, второй — отделом экспедиционных исследований. Им обоим были положены персональные повышенные оклады.

В 1932–1937 гг. основным полем деятельности Раменского являлась инвентаризация природных кормовых угодий СССР, в которой принимал участие и Ларин. Но у последнего были собственные направления исследований, такие, например, как определение оптимальных сроков сенокошения, разработка и внедрение загонной системы пастьбы и пастбищеоборотов. В 1936 г. было сформировано несколько «комплексных научных бригад», в которые, кроме ученых Института кормов, входили сотрудники других союзных и региональных НИИ, специалисты производства. Одной из таких бригад, Азово-Черноморской, работавшей в степной зоне, руководил Ларин. На основе научно-технических исследований его бригада готовила проекты организации рациональной кормовой базы для типовых колхозов, районов и в целом для края.

До осени 1937 г. как будто бы ничто не предвещало Ларину большой беды. 13 октября 1937 г. он вернулся из длительной командировки в Казахстан, где сначала принял участие в сессии ВАСХНИЛ в Алма-Ате, а затем — в полевых работах. Но спустя немногим более двух недель, в воскресенье 31 октября, в институте было организовано общее собрание. Устроить его в выходной день было нетрудно, так как большинство научных работников, рабочих и служащих жили в том же посёлке, где находился Институт кормов, в зданиях, расположенных недалеко от главного корпуса. На собрании была принята резолюция, копию которой с небольшими купюрами текста, не имеющего отношения к Ларину, мы приводим.

«РЕЗОЛЮЦИЯ

Общее собрание научных работников, рабочих и служащих Института кормов, заслушав доклад т. Наумова и решение месткома о политических ошибках работников 1 темы констатирует, что руководство бригад Азово-Черноморского края профессор Ларин и Благирев и по Воронежской обл., быв. директор Института Анисимов и замбригадира старший экономист Ковалев, в своей работе в 1936 г. допустило ряд грубых политических ошибок, состоящих в том, что указанные т.т. не вскрыли вредительских установок по планированию животноводства в наметках ОблЗУ (Областное земельное управление), что давало возможность вредителям с/х проводить их линию по задерживанию темпов роста обобществленного сектора животноводства. Эта линия резко выделяется по Азово-Черноморскому краю и в меньшей степени — по Воронежской обл. в части снижения удельного веса обобществленного овцеводства и свиноводства на конец III-й пятилетки.
<. . . .>
Собрание считает, что такая практика работы руководящих научных работников членов профсоюза ВШ и НУ (профсоюз высшей школы и научных учреждений) и членов СНР и ИТР (союз научных работников и инженерно-технических работников) является вредной и не оправдывает того политического доверия, которое им было оказано.
В связи с этим собрание выносит следующее решение.
Отметить, что профессор Ларин И. В., зав. лаб. лугов и пастбищ (в феврале 1937 г. отдел лугов и пастбищ, которым руководил И. В. Ларин, был переименован в лабораторию), в 1936 г. будучи бригадиром Азово-Черноморского края не оправдал политического доверия, которое было ему оказано, допустив в работе бригады грубые политические ошибки, состоящие в том, что профессор Ларин не вскрыл вредительские установки по планированию животноводства в наметках работников Азово-Черноморского края и, с другой стороны, допустил политическую беспечность и не разоблачил Беликова члена бригады, который явно поддерживал линию вредителей на задержку развития Азово-Черноморского края, обосновывающего теоретически линию вредителей обобществленного сектора животноводства. <…>
2. Предложить дирекции в отношении Ларина и Ковалева сделать оргвыводы.
<…>
5. Общее собрание указывает всем научным работникам на необходимость проявлять в своей работе больше политической бдительности и обеспечивать в работе лабораторий развертывание самокритики в целях устранения всех недостатков.

Особое внимание необходимо обратить на выполнение лозунга тов. Сталина «Овладение большевизмом» и развертывание социалистического соревнования.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ КОМИССИИ ФОКИН

ЧЛЕНЫ КОМИССИИ:

Резолюция принята единогласно – 31/10 — 37 года».

Дирекция «прислушалась» к мнению единогласно проголосовавших членов общего собрания и сделала «оргвыводы».

«Выписка из приказа № 213 по Всесоюзному Институту Кормов от 04.11.37 г.

Проф. И. В. Ларина в виду допущенных им грубых политических ошибок в работе бригады Аз. Черноморского края по 1-й теме 1936 г. снять с должности зав. лабораторией лугов и пастбищ, оставив его на работе в качестве руководителя раздела «А» темы № 2 1937 г.
Временно и. о. зав. лабораторией утверждаю ст. н. сотрудника Конюшкова Н. С.

ДИРЕКТОР ИНСТИТУТА                              / КУДРЯВЦЕВ/»

Через 5 дней понижение в должности показалось недостаточным наказанием.

«Выписка из приказа № 215 по Всесоюзному Институту Кормов от 09.11.37 г.

В отмену приказа № 213 от 04.11.37 г. проф. Ларина И. В. за допущение грубых политических ошибок в работе по организации кормовой базы Аз. Черноморского края в 1936 г. освободить от работы в Институте с 9 ноября с. г.
Временно и. о. зав. лабораторией утверждаю ст. н. сотрудника Н. С. Конюшкова.

ДИРЕКТОР ИНСТИТУТА                             / КУДРЯВЦЕВ/»

Рядом с несколькими прежними блестящими характеристиками в «личное дело» была вложена новая.

«ХАРАКТЕРИСТИКА

Профессор т. Ларин И. В. в прошлом эс-ер, ныне заведующий отделом лугов и пастбищ Ин-та Кормов и профессор Московского университета.
До 1932 г. т. Ларин работал в Омском сельскохозяйственном Институте, где заведовал кафедрой кормодобывания и вел научно-исследовательскую работу. В 1933 году (в действительности распоряжение Я.А. Яковлева о переводе Ларина в Институт кормов было сделано в 1931 г) по приказу Наркома Земледелия т. Яковлева был переведен в Ин-т Кормов. Ларин считается одним из крупных специалистов, знающих флору Юго-Востока. Сравнительно недавно Ларин стал изучать пастбищные вопросы, связанные с установлением рационального использования и улучшения естественных сенокосных и пастбищных площадей.

Экспериментальной работы, связанной с улучшением естественных кормовых площадей, сам никогда не проводил. Все выводы, которые Ларин делал и делает по улучшению лугов и пастбищ, основаны на изучении сводок, отчетов и литературных данных, но не на основе собственного изучения этих вопросов при применении экспериментальных научно-исследовательских работ.

Т. Ларин провел очень большую геоботаническую работу в Казахстане в период организации совхозов, но не без соответствующих изъянов (животноводческие совхозы строились там, где мало кормовых площадей и слабая обеспеченность водными источниками и т. д.). Это объясняется тем, что малоквалифицированные специалисты в области организации кормовой базы составляли проекты строительства совхозов, в ходе строительства они же являлись лишь только консультантами по вопросам кормодобывания. К таким специалистам того времени можно было отнести и Ларина И. В. Научно-исследовательская работа Ларина И. В. в Ин-те кормов проходила и проходит в большой степени в порядке налаживания научно-исследовательской работы по лугам и пастбищам как в ин-те, так и на периферии.

Это его обязывало и по занимаемой должности в институте. Что же касается разработки геоботанических проблем в области пастбищного дела в Союзе путем развертывания экспериментальной научно-исследовательской работы на основе Марксистко-Ленинской методологии, дело обстоит плохо.
Сам Ларин И. В. имеет ряд выступлений, которые показали, что он либо совершенно не понимает Марксистко-Ленинской методологии, либо специально ее не проводит.

В 1933 году на заседании Ученого Совета, где стоял вопрос о развертывании научно-исследовательской работы в условиях колхозного производства, Ларин И. В. заявил, что теоретически и диалектически совершенно правильно, если научно-исследовательская работа будет развернута в условиях колхозного производства, но осуществление этого практически считал невозможным.

При проработке его выступления на этом же Ученом Совете Ларин, пытаясь объяснить свое понимание в развертывании научно-исследовательской работы в условиях колхозного производства, показал полную путаницу в понимании Марксистско-Ленинской методологии.

Второе еще более характерное его недопонимание Марксистско-Ленинской методологии в научно-исследовательской работе и ее роли для колхозного производства заключается в том, что Ларин И. В. считал, что задачей научных работников является только писание так называемых «научных» трудов, а популяризацией их, по его мнению, должен заниматься Техпроп (Отдел производственно-технической пропаганды при Высшем совете народного хозяйства СССР).

Кроме того, Ларин И. В. принадлежит к такой категории научных работников, которые стремятся получить цифры в процессе опытной работы, но не стремятся вскрыть диалектические законы в изучаемых явлениях и дать марксистский анализ тех условий, в которых эти цифры были получены в соответствии с условиями их реализации в социалистическом с/х производстве, тем самым отрывая теорию от практики.

Как результат этого доктор Ларин И. В. иногда из многолетних наблюдений не может дать практических, полезных выводов для социалистического с/х производства и, наоборот, из кратковременных наблюдений делает поспешные выводы, не могущие быть реализованными в социалистическом с/х производстве.

Директор института».

Далее в деле И.В. Ларина лежит его письмо директору без указания даты. Но по содержанию можно понять, что оно написано в начале февраля 1938 г.

«Директору Института Кормов

Приказами Вашими от 4 и 9 ноября 1937 г. я за ошибки, допущенные в работе 1936 г. в Азово-Черноморском крае, был освобожден от работы в Институте Кормов.

Постановлением последнего пленума ЦК ВКП(б) и в директивной передовице центрального органа нашего правительства газеты „Известия Советов депутатов трудящихся СССР“ от 27 января 1938 года подчеркивается с совершенной определенностью необходимость максимальной заботы о людях, членах партии, кадрах советских специалистов, необходимость самого бережного отношения к ним, индивидуального подхода к ним в случае допущения ими ошибок и т. д. и т. д.

В свете указанных директив, Ваши приказы являются ошибочными, так как Вами не учтен ряд обстоятельств.

1. В Азово-Черноморской бригаде, согласно договора с КрайЗУ (Краевое земельное управление), не обязаны были разрабатывать план развития животноводства и посевных площадей. Эти планы были разработаны КрайЗУ и затем были утверждены пленумом КрайЗУ. Они оказались вредительскими, бригада и я лично виноваты в том, что не вскрыли этого вредительства.
Но надо было Вам и учесть обстановку, в которой находилась бригада, работавшая в крае всего несколько месяцев, не зная людей и обстановку. Я лично, будучи геоботаником и луговиком по специальности, тем более не мог понять этого вредительства.

2. Мой рабочий стаж почти 33 года. За борьбу с самодержавием я отбыл 6 лет и 3 месяца каторги и 4 года ссылки. С первых шагов советской власти я активно не за страх, а за совесть, в полном соответствии с моими убеждениями боролся за советский строй и за скорейшее наступление на земле коммунизма. Мои работы в области изучения дикой кормовой растительности проложили много новых путей в науке и оказали большую пользу колхозам и совхозам. Под моим руководством и при моем непосредственном участии было обследовано в почвенном, ботаническом и кормовом отношениях свыше 70 млн. га колхозных земель и свыше 50 совхозов. Мои советы, данные в отчетах по этим работам, в значительной мере ими осуществлены. В последние годы своими работами, обобщениями и советами в области луговодства, луговедения и особенно пастбищного дела, я дал производству также немало полезного.

После революции я опубликовал свыше 100 газетных статей, свыше 80 научных работ (около 4000 п. стр.), что лишний раз подчеркивает мою активность.
За свою работу я неоднократно премировался и никогда никаким взысканиям не подвергался. Должен также отметить, что благодаря Вашим приказам, я до сих пор на работе нигде не состою и за эти три месяца морально перенес больше, чем за всю свою прежнюю жизнь.

Исходя из указанного, прошу Вас приказы от 4 и 9 ноября отменить.

Так как работа по освоению полупустынь и пустынь в Институте кормов развертывается в крайне ограниченных масштабах, а я ее могу организовать в крупном размере в ВИРе и Ботаническом институте Академии Наук, прошу меня от работы в Институте Кормов освободить.

Проф., доктор биол. наук Ив. Ларин».

Как это ни удивительно, просьба Ларина была удовлетворена. В его деле лежит написанный от руки нижеследующий документ.

«ПРИКАЗ

I Приказы по ин-ту от 4/11 и 9/11 относительно снятия с работы проф. Ларина отменяю.

II Считать проф. Ларина выбывшим с работы из ин-та с 9/11 по собственному желанию.

А. Кудрявцев»

Кроме выдвинутых обвинений, которые по тем временам могли считаться серьезными, мы думаем, были и другие причины обрушившейся на профессора Ларина опалы.
По воспоминаниям, Ларин был очень коммуникабелен, поддерживал контакты со многими учеными и специалистами, работавшими в области сельского хозяйства, которых в 1937 г. начали массово репрессировать.»

…читать далее…