Промозглой, слякотной весной 1945-го, Третий рейх, «агонизируя», прекращал свое существование. Подобно предсмертным судорогам, контрудары немецких войск, нанесенные в Арденнах и у озера Балатон, не смогли кардинально изменить ход истории. Войска Советской Армии1 и войска союзников вели бои на территории Германии. В начале апреля англо-американские силы, не встречая сильного сопротивления противника, своими передовыми частями на участке 9-й американской армии вышли к реке Эльба, этим приблизившись к Берлину на расстояние 100-120 километров, и остановились, в связи с ранними договоренностями союзников по антигитлеровской коалиции. Ну а войска 1-го Белорусского фронта Советской Армии от столицы Германии тогда отделяла дистанция в 60 километров. Тысячелетний рейх, просуществовав двенадцать лет, теперь под ударами войск антигитлеровской коалиции лежал в руинах. Впереди оставалась последняя битва — одна из самых кровопролитнейших битв той войны. И обе стороны этого сражения к ней серьезно готовились. Одни солдаты писали на броне своих танков — «Вперед на Берлин!», другие — «Берлин всегда будет немецким!!!»
Первого апреля, на заседании Ставки Верховного Главного Командования, в присутствии командующих 1-го Белорусского (маршал Г.К. Жуков) и 1-го Украинского (маршал И.С. Конев) фронтов, обсуждался план Берлинской стратегической операции. Согласно замыслу этого плана, предусматривалось мощными ударами 1-го Белорусского, 2-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов прорвать сильную оборону противника, пролегающую по западному берегу рек Одер и Нейсе. После чего, развивая наступление в глубину, окружить, а затем, расчленив на несколько частей, уничтожить группировку войск противника на берлинском направлении. Завершиться наступательная операция должна была выходом наших войск на рубеж реки Эльба. Причем Сталин, выразив опасение, что союзники могут овладеть Берлином раньше Советской Армии, потребовал, чтобы операция началась не позднее 16-го апреля.2 Ну а завершиться наступление должно было через 12-15 дней.
Артиллерийский расчет гаубицы Б-4 готовится к предстоящему сражению
Войска 1-го Белорусского фронта получили задачу разгромить группировку противника на подступах к Берлину и овладеть городом, нанося мощный удар с Кюстринского плацдарма уже на шестой день с начала операции, а это 22-е апреля. После чего на 12-15-й день операции выйти к реке Эльба.
Войска 1-го Украинского фронта, расположенные на южном фланге наступления, получили задачу уничтожить немецкие войска в районе города Котбус, расположенного в ста километрах южнее Берлина. Через 10-12 дней после начала операции — овладеть рубежом Белиц, Виттенберг и далее по реке Эльба до города Дрезден. Также Ставка поручила командующему этим фронтом маршалу И.С. Коневу разработать резервный план поворота танковых армий на север для помощи армиям 1-го Белорусского фронта в овладении Берлином. Хотелось бы отметить, что Коневу так и не удалось применить этот план на деле. Жуков, не желая делить лавры победителя над столицей рейха (? — естественно, есть и иные точки зрения — прим.Авт.), пользуясь тем, что он являлся еще и первым заместителем Верховного Главнокомандующего, изменил план для своих армий и приказал 1-й гвардейской танковой армии наступать южнее Берлина. Таким образом, армии 1-го Белорусского фронта полностью охватывали вражескую столицу как с юга, так и с севера.
Войска 2-го Белорусского фронта (командующий маршал К.К. Рокоссовский), расположенные на северном фланге наступления, должны были, форсировав реку Одер, разгромить группировку противника, расположенную в районе города Штеттин [Stettin], что в ста двадцати километрах севернее Берлина. После этого, не позднее чем через 12-15 дней с начала операции, овладеть рубежом Анклам-Демин-Мальхин-Виттенберг. Этим обеспечивалось прикрытие правого фланга 1-го Белорусского фронта от возможных контрударов противника.
Помимо трех фронтов, в берлинской операции должны были принять участие и силы Балтийского флота, который должен был обеспечивать блокаду курляндской группировки врага, тем самым прикрывая приморский фланг 2-го Белорусского фронта. Действовавшая в полосе 1-го Белорусского фронта Днепровская флотилия обязана была оказывать поддержку войскам 5-й ударной и 8-й гвардейской армиями во время переправы через Одер и при прорыве обороны немцев на Кюстринском плацдарме. Также Днепровская флотилия должна была обеспечить противоминную оборону водных путей для 33-й армии в районе Фюрстенберга.
С воздуха наступающим фронтам должны были оказывать поддержку: 1-му Украинскому фронту — 2-я воздушная армия; 1-му Белорусскому — 16-я и 18-я воздушные армии; 2-му Белорусскому — 2-я воздушная армия. [воспоминания лётчика — прим.Авт.]
Итак, как видно из даты рассмотрения плана и даты начала операции, фронтам предстояло проделать колоссальную работу. Это было связано как с перегруппировкой сил (основные силы фронтов находились в удалении от мест запланированных ударов), а это целые армии и корпуса, сотни тысяч людей, десятки тысяч единиц техники — так и с подтягиванием тылов, а они растянулись на сотни километров на восток. Все это усугублялось весенней распутицей: весна в 1945-м году в Европе выдалась сырой, слякотной. 2-й Белорусский фронт не поспевал с перегруппировкой к назначенному сроку, и ввиду этой ситуации Ставка для этого фронта отодвинула срок наступления на 20-е апреля. Остальные фронты должны были наступать в запланированные сроки. Огромную работу с солдатами довелось проводить командирам и политсоставу частей. Это было связано как с тем, что в конце войны расшаталась дисциплина среди бойцов, так и с тем, что новое пополнение было набрано из только что освобожденных прибалтийских государств, земель Западной Белоруссии и Западной Украины, и многие не знали русского языка.
Насколько же сильны были наши войска в численном и качественном составе?
Маршал СССР Рокоссовский К.К. — командующий 2-м Белорусским фронтом
В составе пяти армий, одна из которых была ударной, насчитывал: 314 тысяч солдат, 644 танка, 307 самоходных артиллерийских установок, 770 противотанковых пушек, 3172 полевых орудия (калибром от 76-мм и выше), 2770 минометов (калибром от 82-мм и выше), 807 реактивных установок залпового огня («Катюши»). Фронт прикрывала с воздуха, как ранее было уже сказано, 4-я воздушная армия, насчитывающая: 602 истребителя, 449 штурмовика, 283 бомбардировщика и 26 разведывательных самолетов.
Выполнявший основную боевую задачу 1-й Белорусский фронт по количественному составу был вооружен мощнее всех. Его пять общевойсковых, две ударных, одна гвардейская, две гвардейские танковые армии, два гвардейских кавалерийских корпуса, одна армия Войска Польского насчитывали: 768 тысяч солдат, 1795 танков, 1360 самоходных артиллерийских установок, 2 306 противотанковых пушек, 7 442 полевых орудия, 7 186 минометов, 1 531 реактивную установку залпового огня. С воздуха прикрытие обеспечивали две воздушные армии. Они имели на вооружении: 1 567 истребителя, 731 штурмовик, 762 бомбардировщика, 128 разведывательных самолетов. На реках фронт поддерживали 62 судна Днепровской флотилии.
Командующий 1-м Белорусским фронтом маршал Георгий Константинович Жуков
Командующий 1-м Украинским фронтом маршал Конев Иван Степанович
Располагал в своем составе две общевойсковые, две гвардейские танковые, одну гвардейскую армии и одну армию Войска Польского, имел на вооружении: 511 100 солдат, 1 388 танков, 667 самоходные артиллерийские установки, 1 444 противотанковые пушки, 5 040 полевых орудий, 5 225 минометов, 917 реактивных установок залпового огня. Поддерживающая фронт 2-я воздушная армия имела на вооружении: 1 106 истребителей, 529 штурмовика, 422 бомбардировщика и 91 разведывательный самолет.
Чтобы читатель имел более четкое представление о плотности сосредоточения войск, можно подсчитать, что на каждый километр 1-го Белорусского фронта в среднем приходилось по 19 танков и САУ, 61 артиллерийскому орудию, 44 миномета и 9 реактивных установок «Катюша». Это без учета пехоты. Пехоте и бронетехнике в предстоящем сражении отводилась решающая роль. Для прорыва сильной обороны противника, после сильного артиллерийского и авиационного налета, командование подготовило соединения тяжелых танков ИС-2, тяжелых артиллерийских самоходных установок СУ-152, ИСУ-122, ИСУ-122с, ИСУ-152. Обладая мощными 122-мм, 152-мм орудиями и сильной бронезащитой, эти танки и САУ без труда поражали любую бронетехнику и забетонированные огневые точки врага, оставаясь трудной «добычей» для противника. Та же 122-мм пушка танка ИС-2 легко разрушала кирпичную кладку, проделывая огромные дыры в капитальных немецких городских строениях, что не под силу было сделать 85-мм пушке танка Т-34-85. Для развития успеха, вслед за тяжелыми танками и САУ, а порой и в одном строю вместе с ними должны были наступать средние танки Т-34, Т-34-85 и САУ на их базе — СУ-85, СУ-100. Будет несправедливо не упомянуть и про танки, переданные Советскому Союзу по «ленд-лизу» — это «шерманы» и «валентайны». Они также шли в одном строю вместе с «тридцатьчетверками». Вслед за всей этой стальной лавиной должны были двигаться, поддерживая огнем с места, самоходные артиллерийские установки СУ-76М. Созданные на базе легкого танка Т-70 и вооруженные 76-мм дивизионной пушкой ЗиС-3, эти легкобронированные, открытые сверху САУ могли эффективно вести огонь как прямой наводкой, так и по настильной траектории. Ну а за ними в глубь вражеской территории должны были устремиться гвардейские минометы «Катюша» и буксируемая артиллерия. Хочу добавить, что к 1945-му году на вооружении Советской Армии было очень небольшое количество бронетранспортеров. Это были БТРы, поставленные нам союзниками по «ленд-лизу». Да и они в основном использовались не по прямому назначению, их держали либо при штабах, либо они использовались как тягачи для артиллерии. Так что «царице полей» в предстоящей битве, равно как и во всех прошедших сражениях, приходилось либо бежать вслед за танками, либо передвигаться на броне грозных машин, что в открытом бою далеко не безопасно.
Берлинская операция
Все вышесказанное подходит для атаки на открытой местности. А как же быть в городе? Где противотанковая пушка может притаиться в любой подворотне, а из любого окна выстрелить «фаустник» (так наши солдаты прозвали немецких стрелков, вооруженных противотанковыми гранатометами «панцершрек», «оффенрор», «фаустпатрон»). В городских условиях тактика была совсем иной. Она основывалась на применении так называемых штурмовых групп. Штурмовая группа представляла собой несколько танков или САУ, обычно 1-3 единицы, и около 20-30 пехотинцев. Бронетехника должна была поддерживать огнем пехоту. А пехотинцы прикрывали «стальную кавалерию» от огня вражеской пехоты. Эта тактика уже была опробована в уличных боях до берлинской операции, и показала себя довольно-таки положительно.
Berlin Bleibt Deutsch!!!
Имперский Комиссар Обороны Берлина, министр пропаганды Третьего рейха Йозеф Геббельс
Еще в феврале 1945-го Гитлер, понимая, что война возвращается туда, откуда она зародилась, объявляет Берлин городом-крепостью. В апреле же министерство пропаганды начинает «трубить» — здесь, в крепости Берлине, и будет последняя битва, которая явится кульминационным сражением всех боев на восточном фронте, и именно об этот могучий последний бастион рейха разобьются волны советских войск. После этого начинается последняя, тотальная мобилизация Германии. Естественно, что в немецком руководстве сидели далеко не дураки, и мысль о том, что нацистская верхушка в 1945-м году верила в свою победу, была бы крайне ошибочной. У них цели были совсем другие. В последние месяцы войны руководители рейха тайно вели переговоры с англичанами и американцами с целью заключить сепаратный мир, сохранить нацистское государство и продолжить войну на востоке против большевиков вместе с новоиспеченными союзниками. Адольф Гитлер ждал момента, когда Сталин поссорится с западными союзниками. Поэтому город-крепость Берлин должен был как можно дольше продержаться.
Комендант Обороны Берлина генерал-лейтенант Хельмут Рейман (находится в окопе) 3
Но вернемся от большой политики в готовящийся к будущим боям город. В начале войны Берлин населяли 4,5 миллиона немцев, после союзнических бомбардировок 1943-го года в городе провели эвакуацию, сократив таким образом население до 2,5 миллионов человек. Сколько же человек проживало в Берлине накануне битвы — доподлинно не известно. Город, протяженностью с запада на восток около 45 км и с севера на юг около 38 км, занимал площадь 88000 гектаров и был одной из красивейших столиц в Европе.
Делившийся на 20 районов, 14 из которых являлись внешними, застроен был всего лишь на 15% от площади, остальное пространство занимали сады и парки. Максимально занята постройками была внутренняя часть Берлина. Районы друг от друга отделяли большие парки, общей площадью в 131,2 гектара, такие как: Трептов-парк, Тиргартен, Юнгфернхайде и другие. Улицы, средней шириной 20-30 метров, пересекались под прямыми углами, образуя тем самым множество площадей. В столице рейха преобладали каменные и бетонные постройки высотой в 4-5 этажей. Но большинство из них к началу битвы было разрушено бомбардировками союзников. Берлин имел окружную железную дорогу, проходящую в черте города; около тридцати вокзалов; метрополитен, общей протяженностью 80 км; несколько десятков разных фабрик и заводов, крупные из которых располагались во внешних районах. С юго-востока на северо-запад через весь город протекала река Шпрее, которая имела развитую сеть каналов в южной и северо-западной частях Берлина.
В марте 1945-го года высшее руководство организовывает штаб обороны Берлина, во главе которого становится генерал-лейтенант Хельмут Рейман, а должность Имперского Комиссара Обороны Берлина получает, по совместительству, министр пропаганды Йозеф Геббельс. Оба начальника обороны города сразу не поладили друг с другом. Геббельс, пытающийся подмять под себя полностью весь штаб обороны, сразу почувствовал полный отпор и нежелание такой участи коменданта Реймана.
Командующий 2-м Белорусским фронтом маршал Рокоссовский Константин Константинович
9-го марта начальник оперативного отдела штаба обороны Берлина майор Шпроте представил на рассмотрение высшему руководству план обороны города. На 35-и страницах среди прочего в нем говорилось о том, что Берлин будет поделен на девять секторов. Центральный сектор, под названием «Цитадель», размещался непосредственно в центре города, в нем располагались все основные административные здания, его с востока прикрывал сектор «Ост», а с запада «Вест». После утверждения этого плана началась тяжелая работа по превращению столицы Третьего рейха в неприступную крепость. Еще в феврале, до рассмотрения плана обороны Берлина, в городе начались фортификационные работы. Это было связано с тем, что уже тогда стал четко вырисовываться прорыв советских войск к столице Германии. Но когда наши войска остановились для перегруппировки и подтягивания резервов, Гитлер подумал, что силы Красной Армии на пределе и наступление русских полностью выдохлось. Эту мысль фюрера поддержало и все руководство рейха. В связи с этим, все работы по укреплению обороны города были свернуты. Возобновлены они были теперь лишь в конце марта. Да и эти работы проводились не в должной мере. Причиной тому послужили бюрократизм и отсутствие нормальных людских ресурсов для строительства. Главная же абсурдность ситуации заключалась в том, что ответственным за постройку укреплений был Геббельс — лицо фактически гражданское, а строить эти укрепления, как и оборонять столицу, должны были военные во главе с комендантом Рейманом. То есть, что строить и где строить определял Министр информации и пропаганды, причем не особо советуясь с военными. Все это привело к тому, что оборонительные укрепления возводились совершенно бездарно, были плохого качества и не отвечали требованиям обороны. Были случаи, когда противотанковые препятствия были построены так, что не столько могли помешать продвижению танков противника, сколько мешали передвижению своих войск, и солдатам вермахта приходилось их уничтожать.
Вопреки планам руководства обороной, к строительству укреплений удавалось ежедневно привлекать не 100 000 человек, а всего лишь 30 000. Это было связано с тем, что предприятия Берлина работали до последнего момента, привлекая много людских ресурсов для продолжения выпуска военной продукции. Так, на территории города работало несколько крупных заводов по производству бронетехники. Эти предприятия, несмотря на критическое положение, продолжали работать даже тогда, когда бои велись уже в самом городе, и в марте-апреле 45-го их цеха покинули 40 танков «пантера», 97 штурмовых гаубиц StuH42, 268 штурмовых самоходно-артиллерийских установок StuG III. Много хлопот организаторам постройки укреплений доставляла транспортировка людей на места проводившихся работ. Окружная железная дорога была и так перегружена военными перебросками, вдобавок постоянные разрушения пути частыми бомбардировками еще более усугубляли положение. Чтобы доставлять рабочих на стройки, находящиеся в отдалении от железнодорожных путей, нужен был автотранспорт, а автотранспорту нужно было топливо, которого едва хватало войскам. Проблема топлива сказалась также и на спецтехнике, поначалу для рытья траншей использовали экскаваторы, но дефицит все того же топлива заставил перейти немцев от машинного труда к ручному. Но и с ручным трудом не все было гладко: повальная нехватка шанцевого инструмента вынуждала людей приходить на работу со своими лопатами. Дефицит стройматериалов привел в скором времени к тому, что немцам пришлось отказаться от постройки железобетонных укреплений. В дополнение ко всему не хватало противотанковых мин и колючей проволоки. Все вышесказанное можно подытожить словами начальника штаба 7-й армии вермахта генерала Макса Пемзеля, который сказал о берлинских укреплениях: «Крайне бесполезны и смехотворны!».
«Надо просто продержаться! На востоке русским можно еще, по крайней мере, два месяца оказывать сопротивление. За это время дело дойдет до разрыва коалиции русских и англосаксов. И кто из них раньше обратится ко мне, с тем я и заключу союз, против другого», — эту речь Гитлер произнес своему окружению 6-го апреля. Но как ни абсурдно она сейчас звучит, тогда ее поддерживало все руководство Германии.4 В коридорах бункера, где обитал в последнее время вождь Третьего рейха, витал дух Семилетней войны и ее «чудного» завершения: когда воевавшая против войск Фридриха II коалиция распалась вскоре после смерти российской императрицы Елизаветы.
Надо продержаться!
И вот этот день настал — по коридору министерства пропаганды бежал воодушевленный Геббельс, он спешил в аппаратную, чтобы сообщить о чуде. «Мой фюрер! Я поздравляю Вас! Рузвельт умер. Расположение звезд говорит, что вторая половина апреля станет для нас поворотным пунктом. Сегодня пятница 13-е апреля, это и есть поворотный пункт». Эта новость только укрепила веру Гитлера и его окружения в свою избранность.
«Начиная с лета 1944 года, Германия вела войну только за выигрыш времени. В войне, в которой с обеих сторон участвовали различные государства, различные полководцы, различные армии и различные флоты, в любое время могли возникнуть совершенно неожиданные изменения обстановки, в результате комбинации этих различных сил. Эти неожиданные события нельзя было предсказать, но они могли возникнуть и оказать решающее влияние на всю обстановку. Таким образом, мы вели войну в ожидании тех событий, которые должны были случиться, но которые не случились», — из показаний бывшего начальника штаба вооруженных сил Германии генерал-фельдмаршала Кейтеля.
Берлинцы на строительстве укреплений
Для того чтобы еще продержаться несколько месяцев до предполагаемого фюрером перемирия, немецкое командование воспользовалось паузой в боях, наступившей на Восточном фронте, и спешно начало перегруппировывать свои силы. Так в конце марта — начале апреля с передовой отводятся во второй эшелон и усиленно пополняются людским составом все танковые и панцергренадерские дивизии. Помимо пополнения этих частей 96-ю тысячами запасников, возраст которых колебался от пятнадцати до шестидесяти лет, в эти формирования поступали солдаты из расформированных, обескровленных в предыдущих боях соединений. Быстрое отступление немцев в ходе боев января-марта 45-го, как это не странно прозвучит, также способствовало восстановлению боеспособности боевых формирований. Это было связано с тем, что высвобождалось большое количество учреждений и служб, находившихся в тыловых оперативных районах. «Для того чтобы обеспечить пополнение частей, необходимое для Восточного фронта к моменту предстоящего решительного наступления русских, нам пришлось расформировать всю Резервную армию, то есть все запасные пехотные, танковые, артиллерийские и специальные части, военные училища и высшие военные учебные заведения», — из показаний генерал-полковника Йодля.
Берлинский фольксштурм
Обучение ополченцев фольксштурма в берлинском районе Марцан
Ополченцы «фольксштурма» на оборонительной позиции у Ангальтского вокзала в Берлине
«Матери, сражайтесь за своих детей» — немецкий плакат
Изданный в марте приказ «Все силы родины — фронту!» послужил мощным толчком к формированию большого количества частей народного ополчения, так называемого «фольксштурма». Только на берлинском направлении количество ополченцев составило 24 тысячи человек. 2-го апреля министерство пропаганды Третьего рейха оповещает население Германии о создании организации «Вервольф» — оборотень. Эта организация должна была вести партизанскую войну в тылах войск союзников. На самом же деле ничего подобного так и не успели создать.
3-го апреля в немецкие части, занимавшие оборону на берлинском направлении, пришел приказ, гласивший:
«В скором будущем нужно ожидать большого наступления большевиков на реке Одер. Для укрепления духа и возбуждения фанатизма необходимо в период с 5-го по 8-е апреля провести беседы в частях. Основой для этих бесед служат следующие указания: война решается не на Западе, а на Востоке, и именно на участке нашей армии. Предстоящее наступление большевиков должно быть отбито при любых обстоятельствах. Предпосылки для этого у нас есть — люди и техника имеются. Наш взор должен быть обращен только на Восток, независимо от того, что будет происходить на Западе. Удержание Восточного фронта является предпосылкой к перелому в ходе войны. При упоминаниях о событиях на Западе самое главное — поддержать и усилить мужественным тоном надежду, что положение будет исправлено».
«Офицеры говорили нам, что мы должны драться с максимальной яростью и не допустить захват Берлина русскими. В крайнем случае сдать Берлин американцам, но только не русским!» — из показаний пленного немецкого солдата.
14-го апреля выходит приказ — аналогия сталинского приказа №227. В нем говорилось о высшей мере — расстреле — для тех, кто отдаст приказ об отступлении или сам начнет отход, независимо от звания и занимаемой должности. Вообще, изучая приказы немецкого Верховного Главнокомандования, невольно проводится параллель с действиями нашей Ставки в период 1941-1942 годов. Я не буду здесь подробно их рассматривать. Это тема для отдельной статьи. Ну а читатель может и сам сделать свой сравнительный анализ. Еще с начала 45-го года стали применяться репрессивные меры к семьям солдат и офицеров, которые сдались в плен советским войскам. Более того, из боевых частей изымались солдаты и офицеры, имевшие родственные связи в России или бывшие на ее территории до войны. Все дивизии первого эшелона обороны были укомплектованы личным составом исключительно немецкого происхождения.
20 апреля 1945 г. Гитлер награждает бойцов Гитлерюгенда за оборону Берлина
Так что же сосредоточили немцы к началу сражения за столицу рейха?
Начиная от Берлина и заканчивая выходом к Балтийскому морю, расположилась группа армий «Висла», под командованием генерал-полковника Готтарда Хейнрици. Сам генерал-полковник занял должность 21-го марта, сменив на этом посту рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера, бездарное руководство которого еще более усугубило и без того бедственное положение группы армий. По составу эта группа, в полосе наступления 2-го Белорусского фронта, была довольно-таки пестра и насчитывала следующие соединения. В первом эшелоне сосредоточились:
6-я школа ВВС (1 батальон);
2-й батальон морской пехоты;
4-й штурмовой пехотный батальон;
301-й полк морской пехоты (2 батальона);
три крепостных полка «Свенемюнде» (6 батальонов);
четыре крепостных полка «Штеттин» (8 батальонов);
549-я народно-гренадерская дивизия (6 батальонов);
4-й полк «Померания» (2 батальона);
610-я резервная дивизия (2 полицейских полка и 1 полицейская бригада);
батальон 27-й гренадерской дивизии СС «Лангемарк»; 5
боевая группа «Шведт» (3 батальона);
части 547-й народно-гренадерской дивизии;
1-й парашютный полк (3 батальона).
Всего: 33 650 человек, 409 орудий, 224 миномета и 12 САУ.
Пленные на улицах Берлина. На переднем плане мальчишки из Гитлерюгенда
Второй эшелон являлся оперативным резервом и был более мощным. В нем сосредоточились:
402-я учебная пехотная дивизия (2 батальона);
281-я пехотная дивизия (8 батальонов);
28-я гренадерская дивизия СС «Валлония» (5 батальонов);
27-я гренадерская дивизия СС «Лангемарк» (6 батальонов);
танково-истребительная бригада «Фридрих» (2 батальона);
103-я пехотная бригада СС;
171-я противотанковая бригада;
184-я бригада штурмовых орудий;
полевой запасный полк «Одер» (2 батальона);
полевой запасный полк 3-й танковой армии (2 батальона);
5-й пехотный полк «Померания» (2 батальона);
5-й запасный танковый батальон, три батальона фольксштурма;
боевая группа «Остзее» (2 батальона), боевая группа «Ладебург» (2 батальона);
4-я венгерская офицерская школа (1 батальон).
Всего: 41 000 человек, 426 орудий, 252 миномета, 116 танков и штурмовых орудий.
Западный берег реки Одер немцы буквально напичкали пулеметными точками
Итак, превосходство в силах было на стороне 2-го Белорусского фронта: в людях — в 4,4 раза, в танках и САУ — в 7,4 раза, в артиллерийских орудиях — в 4,7 раза и в минометах — в 6 раз.
На центральном — Берлинском — направлении войскам маршала Жукова противостояли, помимо частей группы армий «Висла», также: армейская группа Штайнера, она же «Армия Штайнера», названа так в честь своего командующего обергруппенфюрера СС Феликса Штайнера. Ну и на самом судьбоносном для Берлина и всей Германии направлении — в центре Одерского фронта — оборону предстояло держать 9-й армии генерала от инфантерии Теодора Буссе. Здесь плотность войск составила 4-7 км фронта на дивизию. «Для нас было понятно, что битва за Берлин будет решаться на реке Одер. Поэтому основная масса войск 9-й армии была введена на переднем крае. Срочно формировались резервы, которые должны были сосредоточиться севернее Берлина», — из показаний бывшего начальника штаба оперативного руководства верховного главнокомандования генерал-полковника Йодля.
Советская артиллерия на огневых позициях под Берлином, апрель 1945г.
Боевой и численный состав немецких войск перед 1-м Белорусским фронтом на 14-е апреля был следующим. В войска первого эшелона обороны вошли:
547-я народно-гренадерская дивизия;
606-я народно-гренадерская дивизия (всего 15 батальонов);
1-я морская пехотная дивизия (9 батальонов);
5-я легкопехотная дивизия (7 батальонов),
семь пехотных дивизий — 169-я пехотная дивизия, 712-я пехотная дивизия, 286-я пехотная дивизия, 275-я пехотная дивизия, 214-я пехотная дивизия, 309-я пехотная дивизия «Берлин», 303-я пехотная дивизия «Добериц» (всего 54 батальона);
9-я парашютная дивизия (10 батальонов);
20-я панцер-гренадерская дивизия (7 батальонов).
Командный состав 88-го отдельного гвардейского тяжелого танкового полка на фоне танка ИС-2. Кюстринский плацдарм. Начало апреля, 1945 год
Крепостное управление Франкфурта смогло сформировать 25 батальонов, 32-я гренадерская дивизия СС «30-е января» (6 батальонов), 35-я полицейская дивизия СС (5 батальонов) и 391-я охранная дивизия (5 батальонов).
Общая численность этих боевых формирований, а также отдельных полков и батальонов, частей усиления, армейских корпусных управлений, действовавших также в первом эшелоне, составила: 200 900 человек, 2 282 орудия, 1 290 минометов, 467 танков и штурмовых орудий.
Войска второго эшелона обороны германской столицы являлись оперативным резервом. В нем были сосредоточены:
23-я панцер-гренадерская дивизия СС «Нидерланд»;
11-я панцер-гренадерская дивизия СС «Нордланд»;
18-я панцер-гренадерская дивизия;
25-я панцер-гренадерская дивизия; панцер-гренадерская дивизия «Курмарк» (всего 31 батальон);
156-я пехотная учебная дивизия;
1-я авиа-полевая учебная дивизия (14 батальонов);
танковая дивизия «Мюнхеберг».
Всего 64 700 человек, 630 орудий, 480 минометов, 388 танков и штурмовых орудий.
Ну а позади этого эшелона стоял последний рубеж обороны — Берлин и его гарнизон:
около 200 батальонов фольксштурма;
охранный полк «Великая Германия»;
три противотанковых дивизиона;
три танко-истребительные бригады;
одна зенитная дивизия с частями усиления;
особая танковая рота «Берлин» (24 танка Pz-IV и Pz-V в неходовом состоянии, а также отдельные башни этих танков, установленные на бетонные бункеры);
охранный бронепоезд №350.
Всего 150 000 человек, 330 орудий, 1 бронепоезд, 24 танка (не на ходу).
Помимо этого, в стадии формирования находились две пехотные дивизии — «Теодор Кернер», «Фридрих Людвиг Ян» и 2-я моторизованная дивизия «Герман Геринг».
Дивизионная артиллерия, ведет огонь по столице Германии
Таким образом, сравнивая соотношение сил сторон, на этом — самом главном — направлении видно, что 1-й Белорусский фронт превосходил своего противника: в людях — в 1,8 раза, в танках и САУ — в 2,6 раза, в орудиях — в 3 раза, в минометах — в 4 раза.
Сосредоточив северо-восточнее Берлина одну танковую, две пехотные, пять моторизованных дивизий, немецкое командование собиралось ударом во фланг наступавшим войскам 1-го Белорусского фронта сорвать наступление советской армии на столицу. Группа армий «Центр», под командованием генерал-фельдмаршала Фердинанда Шернера, в составе 17-й общевойсковой и 4-й танковой армий держала оборону против войск 1-го Украинского фронта.
В состав 17-й армии вошли следующие подразделения:
100-я легко-пехотная дивизия;
359-я легко-пехотная дивизия;
269-я легко-пехотная дивизия;
20-я пехотная дивизия СС «Эстония»;
31-я пехотная дивизия СС;
208-я пехотная дивизия;
168-я пехотная дивизия;
344-я пехотная дивизия;
254-я пехотная дивизия;
78-я пехотная дивизия;
20-я танковая дивизия; танковая дивизия «Герман Геринг»;
45-я фольксгренадерская дивизия.
Всего эта армия насчитывала 81 400 человек, 1 035 орудий, 574 миномета, 148 танков и штурмовых орудий.
Немецкий танк «Пантера», подбитый на подступах к Берлину
Силы 4-й танковой армии были немного мощнее, они включали в себя следующие части:
пять пехотных дивизий: 72-я, 342-я, 17-я, 36-я СС; 615-я особого назначения;
четыре танковых дивизии: 21-я, «Богемия», «Охрана фюрера», 10-я СС;
две фольксгренадерские дивизии: 6-я, 545-я; панцер-гренадерская дивизия «Бранденбург»;
пехотная бригада «Великая Германия».
В общей сложности 92 100 человек, 1 034 орудия, 645 минометов, 263 танка и штурмовых орудия. Помимо этих армий, в группе «Центр» были части усиления, армейские и корпусные управления, отдельные полки и батальоны. Всего 97 000 человек, 491 орудие, 201 миномет, 125 танков и штурмовых орудий.
Из восьми дивизий, находящихся в резерве, командование группы армий «Центр» создало группировку, целью которой было нанесение контрудара по правому флангу 1-го Украинского фронта и как следствие этого — предотвращение охвата нашими войсками города Берлин с юго-востока.
Силы 1-го Украинского фронта были намного мощнее и превосходили противника в людях — в 1,8 раза, в орудиях — более чем в 2,5 раза, в минометах — в 3,6 раза, в танках и САУ — в 4 раза.
Что касается авиации, то к 12-му апреля 45-го 6-й воздушный флот, под командованием генерал-полковника фон Грейма, смог собрать под Берлином и подготовить к будущим боям 1850 истребителей и штурмовиков. К тому времени численное превосходство советских самолетов превысило отметку 4/1. В небе безраздельно господствовала авиация союзников, а соколы Геринга страдали от катастрофического дефицита горючего.
Силы, которыми располагали немцы на пороге битвы за Берлин, были уже давно не те, что раньше. Боевые соединения Третьего рейха имели довольно потрепанный вид. Зачастую формально дивизии, а фактически полки и батальоны были обессилены в предыдущих боях. Солдаты этих подразделений были по-разному экипированы, по-разному вооружены. Порою не осведомлены, в какой они части числятся. (Все дело в немецкой оргштатной реформе от 1-го апреля 1945 года: до самого конца боевых действий пленные, захватываемые нашими разведчиками, не могли определить, в какой дивизии служат — в танковой или панцер-гренадерской.) Танковые части оснащались разношерстной боевой техникой. В одной танковой роте можно было увидеть как и только что сошедший с конвейера танк, так и изъятую из какой-либо танковой школы боевую машину шестилетней давности или трофейную броне-единицу, не представляющую уже никакой серьезной боевой ценности. Частые смены командного состава, порой бездарное руководство и отсутствие нормальных резервов — все эти факторы не могли не повлиять на исход сражения.
14-15 Апреля. Разведка боем
«Разведка боем — способ войсковой разведки, состоящий в получении данных о силах противника, его боевых порядках, расположении огневых средств и др. путем наступления. Обычно проводится в случаях, когда другими средствами и способами разведки не удается получить необходимых данных о противнике и его намерениях. Разведка боем ведется специальными подразделениями, усиленными танками, артиллерией и другими средствами. Наступление подразделений, ведущих разведку боем, может поддерживаться авиацией. Организует разведку боем и руководит ею, как правило, командир соединения (части), в полосе которого она проводится» — такое разъяснение дает Большая Советская Энциклопедия.
Наши танки на Кюстринском плацдарме 16-е апреля 1945 г.
Перед началом Берлинской наступательной операции войска 1-го Белорусского фронта 14-го и 15-го апреля провели разведку боем с целью: «прощупать» главную полосу немецкой обороны перед Кюстринским плацдармом, а также захватить отдельные участки вражеских окопов. Для поддержки разведывательных частей командование задействовало артиллерию и авиацию фронта. В ходе этих двухдневных боев нашим войскам удалось вклиниться в оборону противника, на некоторых участках фронта на 2-5 км, и завладеть первыми рядами траншей немцев. Благодаря этому разведподразделениями фронта была уточнена группировка противника, его система обороны. Немецкие части были дезорганизованы, нарушилась их система ведения огня. В дополнение ко всему, наиболее плотные зоны минных полей оказались в нашем тылу, что позволило беспрепятственно их обезвредить.
Наша разведка боем «спутала карты» немецкому командованию. Основываясь на предыдущем опыте боев, когда вслед за разведподразделениями наступали и основные силы советских войск, немцы, не увидев этих самых войск ни 14-го, ни 15-го апреля, решили, что наше наступление отложится на пару дней. «То обстоятельство, что русские после действия своих разведотрядов 14-го и 15-го апреля не наступали, ввело наше командование в заблуждение, и когда мой начальник штаба полковник фон Дуфинг от моего имени сказал начальнику штаба 11-го танкового корпуса СС, что нельзя сменять 20-ю панцер-гренадерскую дивизию танковой дивизией «Мюнхеберг» накануне русского наступления, последний ответил — если русские сегодня не наступали, значит, они предпримут наступление только через несколько дней. Таково было мнение и других высших офицеров 9-й немецкой армии», — из показаний пленного немецкого командира 56-го танкового корпуса, а впоследствии командующего обороной Берлина генерала Вейдлинга.
В ночь с 15-го на 16-е апреля 1-й Белорусский фронт перешел в стадию максимальной боевой готовности. На аэродромах загружались бомбардировщики, артиллеристы подносили боеприпасы к орудиям, танкисты заправляли горючим свои танки, пехотинцы чистили оружие. Начиналась последняя битва Великой Отечественной войны…
Подготовка Берлинской операции. Идет совещание. Германия, г. Талцел, апрель 1945 г.
Часть 3. Убийственные удары Красной армии
16 Апреля. Зееловские высоты
16-го апреля, в понедельник, в три часа утра, на участке 1-го Белорусского фронта Красная Армия начала артподготовку. Тысячи стволов обрушили свой смертоносный груз на позиции немцев. Одновременно с ними мощнейший удар нанесли 745 бомбардировщиков 18-й воздушной армии. Всю передовую линию обороны немцев заволокло дымом. Чудовищной силы обстрел длился полчаса, после чего в наступление пошли пехота и танки.
Вид с Зееловских высот на пойму реки Одер
Наступать они должны были при подсветке 143-х прожекторов [подробнее]. По задумке командования, эти прожектора, расположенные по фронту на расстоянии 200 метров друг от друга, должны были одновременно ослепить своими лучами немцев и осветить нашим войскам всю линию обороны врага. На самом деле такая подсветка не помогла, а наоборот — осложнила наступление. Свет прожекторов, отражаясь от ночного тумана и дыма, слепил наступавших солдат, более того, на фоне такого освещения силуэты наступавших стали более заметны противнику. В дополнение к этому, скопление слишком большой массы войск на передовой (когда войска занимали исходные позиции, случались открытые конфликты между командирами за места расположения их подразделений, т.к. не хватало территории) вызвало хаос и неразбериху. К требованиям офицеров наступавших частей погасить прожектора — никто не прислушивался. Поступавшие приказы через некоторое время отменялись новыми приказами. Несмотря на столь мощную артподготовку, нанести большого урона противнику не удалось. Германское командование, предвидев артналет, отвело свои войска с первой полосы линии обороны на вторую — Зееловские высоты.
Мемориальный комплекс «Зееловские высоты» — советское воинское кладбище, где похоронено свыше 30000 человек, известны 193. Также там установлен памятник советскому солдату, в музее находятся образцы советской военной техники
Зееловские высоты, расположенные на западном берегу старого русла реки Одер, возвышаются над его долиной на высоту до 40 метров. В некоторых местах высота берега достигает 50 метров, а крутизна склонов 30-40 градусов. На самом возвышенном — центральном — участке расположен город Зеелов. Сама местность давала большое преимущество оборонявшимся немцам. С высот просматривалась вся территория на десятки километров вглубь. Это позволяло добиться максимально высоких результатов при использовании артиллерии и стрелкового оружия противником. Нашим же войскам густая растительность, сады и рощи, произрастающие восточнее Зеелова, затрудняли ведение наблюдения за противником. Крутые склоны позволяли движение бронетехники только по дорогам, которые, в свою очередь, очень сильно заминировал противник. Немцы очень сильно укрепили восточные скаты высот. Траншеи полного профиля, ДЗОТы, открытые пулеметные площадки — все это давало полную уверенность противнику в несокрушимости его обороны. Все подступы к высотам простреливались пулеметами и противотанковой артиллерией врага. Все шоссейные дороги, ведущие к городу, были заминированы. Передний край обороны Зееловских высот также был опутан тремя рядами колючей проволоки. Зееловские высоты являлись ключом к Берлину — так считали сами немцы.
Жуков на командном пункте Зееловских высот
Солдаты немецкой 9-й парашютной дивизии на оборонительной позиции на Зееловских высотах.
Немецкие солдаты на оборонительных позициях в районе Зееловских высот
Оставление немцами первой полосы обороны, однако, не ускорило наступление наших войск. Многочисленные каналы и русла реки затрудняли продвижение вперед. Переправы приходилось налаживать под огнем противника с близлежащих высот. В 11 часов утра, видя, что наступление начинает захлебываться, маршал Жуков принимает решение ввести в бой резерв: 1-ю и 2-ю Гвардейские танковые армии. Но эта мера не улучшила положение, наши войска продолжали нести большие потери. После полудня, когда рассеялся туман, авиация 18-й воздушной армии принялась «обрабатывать» высоты. В 16 часов Жуков дает приказ артиллерии — вновь открыть огонь по врагу.Берлин с высоты птичьего полета, на переднем плане Бранденбургские ворота
К концу дня войскам 1-го Белорусского фронта, несмотря на тяжелые бои, все же удалось достичь определенных успехов. Так, частям 1-й армии Войска польского удалось форсировать старое русло Одера и выйти к городу Врайзен. А 57-я стрелковая дивизия 8-й Гвардейской армии захватила железнодорожную станцию Зеелов. Таким образом, часть склона была в наших руках.
16-го, южнее 1-го Белорусского фронта, в наступление в 4:15 утра перешел и 1-й Украинский фронт маршала Конева. На протяжении всего дня наступление развивалось успешно, даже несмотря на контрудары двух дивизий врага.
17-20 Апреля
17-е апреля не принесло войскам маршала Жукова значительных побед, но унесло большое количество жизней наших солдат. Стороны выматывали друг друга в кровопролитнейших боях. Обстановка заставила и немцев ввести свои резервы. Погода мешала нашим самолетам, видимость была не далее 500 метров.
Войска 1-го Украинского фронта продолжали уверенно наступать. Такому успеху есть два объяснения: первое это то, что линия обороны немцев в полосе фронта Конева была немного слабее, а второе — маршалы обоих фронтов использовали разную тактику. Если Жуков при замедлении наступления вводил резервы, то Конев останавливал войска, перегруппировывал их и вновь наступал, выискивая слабые бреши в обороне противника. Успехи маршала Конева позволили ему просить у Сталина разрешение на захват Берлина с юга, вопреки основному плану. И Сталин согласился. Так началось соревнование двух фронтов за овладение немецкой столицей.
18-го апреля, несмотря на тяжелейшие бои с обороняющимися гитлеровцами, войска 1-го Белорусского фронта достигли определенных успехов. Части 3-й ударной армии форсировали Фридланд-канал и атаковали немецкие позиции у городов Мецдорф и Кунерсдорф. Также части этой армии овладели участком Зееловских высот в районе Бацлова. Продвинулась вперед и 8-я Гвардейская армия генерала Чуйкова.
В этот день перешел в наступление и 2-й Белорусский фронт маршала Рокоссовского. Наступал он медленно, но уверенно, сковав собою 3-ю танковую армию врага.
1-й Украинский фронт продолжал уверенное наступление. В этот день его 3-я Гвардейская танковая армия, под командованием генерала Рыбалко, в тяжелых боях буквально «перемолола» три пехотных и одну панцергренадерскую дивизии противника, выйдя к долине реки Шпрее, что в 20-ти км от исходной точки наступления фронта.
Из остатков разбитых подразделений немецкое командование формирует новые, пополняя их всем чем придется. Так в войска поступает разная трофейная техника: это итальянские, французские, советские танки и бронеавтомобили, в числе которых немцы бросили в бой даже наш пятибашенный танк Т-35! Нехватка бронетехники заставила заняться импровизациями: разные танкетки и бронетранспортеры превращались в истребители танков путем установки на них реактивных противотанковых ружей «Панцершрек». Нашлось даже применение бронеавтомобилям и танкам Первой мировой войны! Да и сами пехотные соединения имели довольно пестрый вид. В них можно было встретить и мальчишек из Гитлерюгенда, и персонал Люфтваффе. Встречались и совсем экзотические солдаты, например: японские добровольцы из южноазиатского батальона, индийские добровольцы из индийского легиона СС.
Советские бомбардировщики Пе-2 в небе над Берлином
В целом ход событий того дня красноречиво охарактеризует запись в дневнике Вильфрида фон Овена — близкого соратника Геббельса: «Ситуация стала критической на третий день битвы, когда русским удалось захватить у Бацлова Зееловские высоты, представляющие большую стратегическую ценность… Наши резервы были немедленно брошены в контратаку. Им удалось сбросить русских с высот. Но новая их атака вернула все на свои места. Высоты снова поменяли своих хозяев. Весь день шли яростные бои, в которых обе стороны понесли большие потери. И теперь тревожит один лишь вопрос: долго ли мы сможем удерживать врага от окраин Берлина или нам все же предстоит сражение за столицу Рейха?».
19-го войска Жукова снова наступали. На этот раз поддержанные новым — мощнейшим — артналетом, им удалось прорвать линию обороны немцев сразу в нескольких местах. В результате прорывов 47-й общевойсковой, 3-й и 5-й ударных армий войска противника на северном фланге 1-го Белорусского фронта просто перестали существовать. Южнее 1-я Гвардейская танковая армия генерала Катукова в результате прорыва двигалась в сторону Мюнхеберга по берлинской автостраде. Подобно острым ножам, клинья ударов наших войск разрезали 9-ю армию немцев на куски. Из показаний пленного немецкого радиста 20-й панцергренадерской дивизии: «Командир дивизии в своих радиограммах командирам полков требовал любой ценой удерживать позиции, на что последовал ответ: «Несем большие потери, русские обошли наши позиции, солдаты бегут, нечем обороняться». На это командир дивизии ответил: «Бегущих расстреливать!»
Советская корпусная артиллерия, ведет огонь по центру города
20-е апреля. Убийственные удары наших фронтов продолжаются. В свой день рождения фюрер пребывал в подавленном состоянии. Он приводит в действие план «Клаузевиц» — план обороны Берлина — и назначает нового коменданта города. Им становится командир 56-го танкового корпуса генерал артиллерии Гельмут Вейдлинг, Рейман смещен с этой должности ввиду пораженческих настроений. Фронт неумолимо приближался к окраинам столицы Рейха. В этот день союзники провели массированный авианалет на город.
21-23 Апреля
В субботу 21-го апреля, в 6 часов, передовые части 171-й стрелковой дивизии из состава 5-й ударной армии, под командованием полковника А.И. Негоды, первыми ворвались на северо-восточную окраину Берлина. А 8-я Гвардейская и 1-я Гвардейская танковые армии попытались подойти к городу с юга и юго-востока. Эта попытка не увенчалась успехом, так как армии увязли в переправах через многочисленные водные артерии. В 11:30 центр города подвергся обстрелу советской корпусной артиллерией. Гитлер, удивленный таким происшествием, потребовал от начальника штаба Люфтваффе генерала Колера, чтобы авиация немедленно разобралась с артиллерией русских. Но это требование было невыполнимо, причиной тому послужило отсутствие показаний авиаразведки и полный хаос, царивший тогда в этом ведомстве.
Солдаты фольксштурма на марше
На состоявшемся в этот день совещании в бункере Гитлера, где многие генералы врали о победах своих боевых подразделений, у фюрера возник план контрудара по войскам 1-го Белорусского фронта частями 9-й армии и армией Штайнера, при поддержке авиации. На совещании фюрер издал приказ: «Всякое отступление подразделений на запад запрещено. Офицеры, которые не подчиняются безоговорочно этому приказу, должны быть арестованы и расстреляны на месте. За исполнение этого приказа они отвечают собственной головой. От успеха этой миссии зависит судьба столицы Рейха».
Но задействовать 9-ю армию генерала Буссе в предстоящем наступлении на русских не удалось. В результате умелых действий командования 1-го Украинского и 1-го Белорусского фронтов эта армия была окружена силами 28-й армии на юге и 3-й, 69-й армий на севере.
22-го числа ожидаемого контрудара армии Штайнера не было. Это было вызвано одной причиной — сильным натиском Красной Армии. Теперь, когда напор советских сил наиболее ощущался на севере Берлина, Штайнеру пришлось перенести даже свой штаб из Ораниенбурга: туда в ночь на 23-е подошла 1-я армия Войска польского. Силами 1-го механизированного и 12-го Гвардейского танкового корпусов 1-й Белорусский фронт начинал окружение города с севера.
Гвардейские реактивные минометы ведут огонь по Рейхстагу
Во второй половине дня в бункере состоялось военное совещание, на котором командиры частей докладывали Гитлеру о своих мнимых победах. По воспоминаниям некоторых свидетелей тех событий, у присутствующих создавалось впечатление, что каждый командир со своим соединением ведет свою собственную битву против врага. Отсутствие координации действий между командирами и плохие вести с фронта — все это взбесило Гитлера. В течение получаса свою ярость он выплескивал на Кейтеля, Йодля, Бругдорфа и Кребса. После чего заявил: «Господа, это конец. Я остаюсь в Берлине и убью себя, когда придет час. Кто хочет — может уйти, все свободны». В этот же день фюрер отдает приказ о прекращении огня на западном фронте. Это было сделано для того, чтобы войска американцев захватили быстрее оставшуюся часть Германии, вызвав этим конфликт между союзниками с дальнейшим перерастанием в полномасштабную войну. Но этим чаяниям не суждено было сбыться, так как союзники заранее оговорили линии выхода войск.
Наша бронетехника на улице Берлина
23-го апреля завершилось полное окружение Берлина. Это произошло благодаря умелым действиям командования фронтов и армий, а также самоотверженному труду простого советского солдата. Клещи над Берлином сжимались все сильнее. С севера напирал 1-й Белорусский фронт маршала Жукова, а с юга — 1-й Украинский маршала Конева. Накал состязания за центр города между этими фронтами нарастал. Но с изменением местности сражение перемещалось в городские кварталы, изменился и характер боев. В городских кварталах и парках бои развернулись с новой жестокостью. Наши танки из грозных боевых машин, коими они были на открытой местности, превратились в уязвимые стальные коробки. Нужно было использовать новую тактику их применения.
Останки танка ИС-2
Вспоминает заместитель командира 88-го тяжелого танкового полка Жаркой Филипп Михайлович:
«23 апреля начались бои 3-й ударной армии в северной и северо-восточной части Берлина, при этом 2-я Гвардейская танковая армия, наступавшая ранее вместе со стрелковыми соединениями, выводилась из боев в городе. Стало ясно, что крупные танковые соединения в городских условиях неэффективны. Целесообразно, по-видимому, было создавать штурмовые отряды из пехоты, саперов и роты танков или самоходок. Многие бойцы и командиры не имели опыта боев в крупном городе, что вело к громадным потерям, а кроме того, ведение боевых действий в Берлине затруднялось возможностью поражения танков из укрытий фаустпатронами и сложностью ориентирования. Пришлось прибегнуть к «эффективной» тактике — вначале артиллерия вела сильный огонь по цели, потом следовали залпы «катюш». После этого вперед шли тяжелые танки не по центру улицы, а по сторонам, разрушая баррикады и дома, откуда раздавались выстрелы. Потом в дело вступала штурмовая группа — саперы и пехота.
Т-34-85 ведет огонь по противнику. Берлин, 1945 г.
Танки 88-го полка взаимодействовали, как и в других танковых соединениях, попарно. Танковый взвод — два танка ИС-2 — простреливал всю улицу, один танк ее правую сторону, а другой левую. Пара танков двигалась уступом по обеим сторонам улицы. Другой взвод или один танк шел следом за первым взводом и поддерживал его огнем. Каждой танковой роте придавался взвод автоматчиков, состоявший из отделений по числу тяжелых танков в роте. Автоматчики передвигались на броне, при встрече с противником они соскакивали и вели бой во взаимодействии с экипажем. В нашем полку эту роль выполняла рота автоматчиков под командованием лейтенанта Подокшина, которая прикрывала действия танков, параллельно продвигаясь по развалинам и подвалам. Были случаи, когда после захвата улицы противник просачивался по подвалам и возобновлял боевые действия. Во время боев в Берлине на «фаустпатроны» приходилось, как отмечалось позднее в литературе, значительное количество подбитых машин, и в качестве защиты танки оборудовали противокумулятивными экранами, которые изготавливались и устанавливались силами танкоремонтных подразделений из тонких металлических листов или сетки. За все время боев в Германии такой «защиты» на средних и тяжелых танках я не видел и сомневаюсь в ее эффективности, так как фаустпатрон просто пробивал и экран, и броню. Случаи же поражения танков ИС-2 кумулятивными гранатами можно объяснить, по-моему, в основном грубыми нарушениями тактики городского боя, когда танки бросались вперед без надлежащего прикрытия со стороны пехоты. В нашем полку я не помню в Берлине потерь от фаустников.»
В этот день фюрера навещает министр вооружений Альберт Шпеер, а Геринг шлет ему радиограмму, в которой сообщает о взятии власти над Рейхом в свои руки. Сообщение Геринга вызывает новую вспышку ярости у Гитлера, он называет рейхсмаршала предателем и требует его смертной казни.
Дополнение Автора сайта.
22 апреля 1945 года. Дети Геббельса прибывают в бункер Гитлера… подробнее
Гитлер любил детей Геббельса. Особенно старшую, Хельгу Геббельс
Гитлер все больше склонялся к самоубийству. Ева Браун решила остаться с ним
23 апреля 1945 года. Как в столице Германии начались грабежи… подробнее
«Наши стены рушатся, но наши сердца — нет!» - написано тут. Но в реальности Берлин захватила паника и волна грабежей. Веры в Берлине больше не было
23 апреля все проходы в баррикадах Берлина стали перекрываться, усиливая панику
23 апреля 1945 года. В райне г. Шпремберг советские войска ликвидировали окруженную группировку немцев. Среди уничтоженных частей танковая дивизия «Охрана фюрера»… источник
Часть 4. Агония фашизма: штурм Рейхстага и капитуляция
24-го апреля в Берлине продолжали вестись усиленные бои. Интенсивность их была настолько высока, что наши танки к концу дня израсходовали три суточные нормы боеприпасов. Кто же оборонялся в городе, с кем вели упорные бои советские части?
«Уже 24 апреля я убедился, что оборонять Берлин невозможно и с военной точки зрения является бессмысленным, так как для этого немецкое командование не располагало достаточными силами, больше того, в распоряжении немецкого командования к 24 апреля в Берлине не было ни одного регулярного соединения, за исключением охранного полка «Гросс Дойчланд» и бригады СС, охранявшей имперскую канцелярию. Вся оборона была возложена на подразделения фольксштурма, полиции, личного состава пожарной охраны, личного состава различных тыловых подразделений и служебных инстанций… Для меня было ясно, что нынешняя организация, т. е. разбивка на 9 участков, на длительный промежуток времени непригодна, так как все девять командиров участков не располагали даже укомплектованными и сколоченными штабами».
Силы, которыми располагали немцы, были малы. В берлинский гарнизон вошли:
остатки 56-го танкового корпуса, а именно: 18-й панцергренадерской дивизии — 4 000 чел.;
20-й панцергренадерской дивизии — около 1 000 чел.;
11-й панцергренадерской дивизии СС «Нордланд» — около 4 000 чел.;
панцергренадерской дивизии «Мюнхеберг» — около 200 чел.;
9-я парашютная дивизия — 500 чел. + 4 000 чел. пополнения из Фольксштурма;
408-й народный артиллерийский корпус — численный состав не известен (предположительно менее 1 000 чел.).
В дополнение к этим соединениям следует добавить около 90 000 чел. из Фольксштурма и разных тыловых служб. О них Вейдлинг сказал:
«Вся оборона была возложена на подразделения Фольксштурма, полиции, личного состава пожарной охраны, личного состава различных тыловых подразделений и служебных инстанций. Я думаю, что части Фольксштурма, полицейские подразделения, подразделения пожарной охраны, зенитные подразделения насчитывали до 90 000 человек, кроме тыловых подразделений, обслуживающих их. Кроме того, были подразделения Фольксштурма второй категории, т.е. такие, которые вливались в ряды обороняющихся уже в ходе боев и по мере закрытия тех или иных предприятий».
Наши солдаты на трофейном импровизированном истребителе танков
В общей сложности Берлин защищало около 100 000 человек и несколько десятков танков и штурмовых орудий, 60% которых составляли старики и дети, имевшие в добавление к своим скудным познаниям искусства боя еще слабое вооружение. Об этом на допросе говорил бывший комендант города Рейман:
«Их оружие было произведено во всех странах, с которыми или против которых сражалась Германия: в Италии, России, Франции, Чехословакии, Бельгии, Голландии, Норвегии и Англии. Найти боеприпасы к не менее чем пятнадцати различным типам винтовок и десяти видам пулеметов было практически безнадежным делом».
Боевую ценность Фольксштурма четко охарактеризовывают слова немецкого генерал-лейтенанта Райтеля:
«Когда встал вопрос о том, чтобы пополнить мою дивизию за счет Фольксштурма, я отказался от этого. Фольксштурмисты снизили бы боеспособность моей дивизии и внесли бы еще больше неприятного разнообразия в ее и без того довольно разношерстный состав».
Силы Красной Армии, участвовавшие в битве за Берлин, составили 464 000 человек и 1 500 танков и САУ. Все это лишний раз говорит о бессмысленности дальнейшего сражения немцев с нашими двумя фронтами.
128-мм орудие из состава так называемой зенитной башни, размещенной в Тиргартене
25-го апреля
В 5:30 утра, силами семи армий 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов начинается общее наступление на Берлин. Одновременно с массированным артобстрелом центра города с воздуха начинают бомбардировку фугасными и зажигательными бомбами 1368 самолетов. На всех направлениях в городе нашим войскам удавалось ценой больших потерь продвигаться вперед. В юго-восточной части города 8-я Гвардейская армия Чуйкова вышла к аэродрому Темпельхоф (подробнее). По воспоминаниям участников тех событий, как с одной, так и с другой стороны, на этом аэродроме творился кромешный ад.
Расчет заряжает реактивный миномет БМ-13 во время последних боев в Берлине
Из воспоминаний офицера дивизии «Мюнхеберг»:
«В 15 часов у нас еще остается дюжина танков и три десятка бронетранспортеров. Противоречивые приказы из канцелярии призывают танки. Только благодаря стальной руке генерала Муммерта дивизия еще существует по сей день. Вокруг аэровокзала творится настоящий ад. Дождем сыплются бомбы, минометные мины, вой «сталинских органов» (наши реактивные установки залпового огня «катюша» — прим. авт.), к которому примешиваются крики раненых, рев моторов и грохот автоматического оружия, не считая дыма и испарений горящих химических продуктов, от которых у нас першит в горле».
Зенитная башня. Перед башней застыли два развороченных ИСа. Три зенитных башни Берлина являлись мощными очагами обороны
Американские и русские солдаты ведут разговоры на Эльбе у города Торгау
Советские дамы очаровали американских офицеров в ходе банкета
26-е апреля.
Яростные бои продолжались по всему городу. На рассвете в районе Хозенхайде остатки двух эсэсовских дивизий «Нордланд» и «Шарлемань» провели успешную контратаку против 9-го стрелкового корпуса 8-й Гвардейской армии. За всю битву в городе это была единственная контратака, принесшая немцам тактический успех. Но не получившая дальнейшего развития — из-за отсутствия резервов она захлебнулась. Также наиболее сильные схватки происходили в кварталах Зименсштадт и Рейникендорф. В последнем наши танкисты понесли большие потери, из строя было выведено несколько десятков танков. В этот день в руках Красной Армии оказался последний берлинский Гатовский аэродром. Теперь взлет и посадку самолетов немцы могли осуществлять лишь с автомагистрали Восток-Запад в Тиргартене.
Дополнение Автора сайта.
26 апреля 1945 года. 9-я немецкая армия пытается прорваться из окружения у деревни Хальбе… подробнее
Леса к югу от Берлина были забиты уничтоженными колоннами 9-й армии
26 апреля 1945 года. 12-я армия Венка прорывает оборону и рвется к столице Германии… подробнее
27-е апреля.
Все больше и больше Берлинских кварталов оказывалось под контролем наших войск. Прорвав оборону противника к востоку от Олимпийского стадиона, 55-я Гвардейская танковая бригада 3-й Гвардейской танковой армии объединяется с 35-й Гвардейской механизированной бригадой 2-й Гвардейской армии и отсекает район Шарлоттенбург. Кольцо окружения в Берлине сжимается все уже и уже. Кварталы северо-востока города были полностью в наших руках. 5-я ударная и 8-я Гвардейская армии все ближе приближаются к центру столицы Рейха. К вечеру дня советские танки прорвались к Рейхсканцелярии, но они сразу же были уничтожены из фаустпатронов.
Разрушенная зенитная башня. Снимок 1945 года, уже после войны
28-е апреля.
28-го советский комендант немецкой столицы издает приказ №1 «О переходе всей полноты власти в Берлине в руки советской военной комендатуры». Этот приказ выходит тогда, когда кровопролитнейшие бои ведутся уже в центре нацисткой столицы. На 150-ю и 171-ю стрелковые дивизии 79-го стрелкового корпуса 3-й ударной армии возлагается задача прорваться к Рейхстагу и овладеть им к символической дате «1-е мая» во что бы это ни стоило! Этим силам, в общей сложности насчитывающим 16 батальонов (каждый батальон имел в своем составе 3 стрелковые роты (около 500 чел.), роту тяжелого оружия и батарею 45-мм орудий), для поддержки придавалась 23-я танковая бригада и 10-й отдельный огнеметный батальон.
Во второй половине дня разведывательные патрули 79-го корпуса сквозь дым и пыль увидели здание Рейхстага. Но чтобы ближе подобраться к символу нацизма, нужно было преодолеть мост Мольтке.
«Вечером 28-го апреля подразделение 150-й дивизии, при поддержке средних танков 23-й танковой бригады 9-го танкового корпуса, попытались сходу, после гаубичного обстрела, преодолеть мост. Танк Т-34 сделал проход в обеих баррикадах на мосту, но сразу был подбит на южной стороне реки. Обстрел немцев был настолько сильным, что форсировать реку не удалось. В это же время среднюю часть моста Мольтке немцы частично взорвали, она накренилась и осела на полуразрушенные опоры. В наступившей темноте штурмовые группы пехоты, при поддержке артиллерии, перескочили по мосту и захватили дом юго-восточнее моста. Потом переправились отдельные подразделения 674 и 756-го полков, вышли на Кронпринценуфер и Мольткештрассе и начали захват швейцарского посольства. Через некоторое время батальон 380-го полка 171-й дивизии с левого фланга перешел мост и завязал бой на Кронпринцуфер. Их поддерживали танковые пушки, в том числе и 88-го тяжелого полка с нашего берега реки. Бой на плацдарме продолжался всю ночь».
Говоря об уличных боях, хочется рассказать о самом характере этого сражения. Линии фронта как таковой в самом городе не было. Один квартал мог быть занят нашими войсками, в то время как в другом, находящемся позади, в тылу от первого, сидели немцы. Да что говорить о кварталах, когда в одном доме в подвале оборонялись немцы, на первом этаже — наши, на втором опять немцы, а на третьем — наши и немцы занимали разные комнаты. В этих боях с обеих сторон широко применялись огнеметы, противотанковые реактивные ружья, причем последние зачастую не по прямому назначению, а против зданий, в оконных проемах которых отстреливался противник.
Несмотря на грохот и разруху, в городе продолжала работать телефонная связь. Так, немецкому командованию, чтобы узнать — находится этот квартал под русским контролем или нет, достаточно было просто позвонить в одну из квартир. Если на том конце телефона слышалось русское «Алло?» — значит, квартал находился под контролем противника.
Повсюду, где наступали наши части, стрелковым соединениям поддержку оказывали танки. И повсюду над танкистами нависала угроза попасть под огонь фаустпатрона, так как оснащение противника этим огневым средством носило массовый характер.
Из воспоминаний солдата дивизии СС «Шарлемань» Эрика Лефевра:
«…Большинство бойцов засели за окнами первого этажа, за подвальными окнами в подъездах. Наблюдатели улеглись за кучами строительного мусора, которым были завалены тротуары. Внезапно послышался шум мотора, характерное бряцание и скрежет. Одиночный танк двигался по Вильгельмштрассе на разведку местности. Обершарфюрер Воло поднял решетку прицела своего фаустпатрона, сдвинул вперед большим пальцем предохранитель. Со стволом на плече и мушкой взрывной головки в прорези решетки нижнего прицела, он неспеша прицелился в основание башни, а затем указательным и средним пальцем нажал на гашетку над стволом. Звук выстрела и брызжущее сзади пламя, смертельное для тех, кто окажется на его пути ближе, чем в трех метрах, облако белого дыма от сгоревшего пороха, наполнявшего оружие… и снаряд, стабилизированный четырьмя крылышками, несется по воздуху со скоростью 45 метров в секунду. Удар, взрыв, струя сфокусированного газа, плавящая броню в диаметре 10-и сантиметров благодаря кумулятивному заряду. Дождь металлических плавящихся осколков отбрасывается в боевое отделение, вызывая возгорание снарядов, взрывающихся чередой взрывов, сотрясающих тяжелую машину. Затем следует последняя вспышка, сноп пыли и дыма, который выворачивает башню и разбрасывает вокруг многочисленные обломки. Опытный стрелок в это время должен позаботиться о том, чтобы спрятаться в укрытие, прижаться к стене или броситься на землю».
Немецкий военнопленный и колонна нашей бронетехники, на берлинской улице
Вспоминает командир 11-го Гвардейского тяжелого танкового полка В. Миндлин:
«Вот стоит машина с наглухо задраенными люками, из нее сквозь броню слышен визг вращающегося умформера радиостанции. Но экипаж молчит. Не отзывается ни на стук, ни по радио. В башне — маленькая, диаметром с копейку, оплавленная дырочка, — мизинец не пройдет. А это — «фауст», его работа! Экран в этом месте сорван, концентрированный взрыв ударил по броне. Синеватыми огоньками брызжет сварка: только так можно вскрыть задраенный изнутри люк. Из башни достаем четырех погибших танкистов. Молодые, еще недавно веселые сильные парни. Им бы жить да жить. Кумулятивная граната прожгла сталь брони, огненным вихрем ворвалась в машину. Брызги расплавленной стали поразили всех насмерть. Не затронуты ни боеукладка, ни баки с горючим, ни механизмы. Погибли лишь люди, и вот, как будто в последнем строю, лежат они, танкисты, у гусеницы своей боевой машины. А танк — живой — стоит посреди улицы, низко к мостовой опустив пушку, как бы скорбя по погибшему экипажу. А людей уже нет».
В этот день известие о том, что Гиммлер давно ведет переговоры с союзниками о капитуляции, вызывает у Гитлера новую вспышку бесконтрольной ярости.
А вечером немногочисленные свидетели последних дней фюрера присутствуют на его женитьбе с Евой Браун.
29-е апреля.
1945. Берлин. Бункер
Наиболее тяжелые бои происходят за Антгальский вокзал, Олимпийский стадион и Тиргартен. Но самый яростный бой шел на улице, ведущей к Рейхстагу. Для нашего солдата последний был символом всей войны, всего того горя, которое принес враг на нашу землю. На самом же деле весь госаппарат нацистской Германии и сам Гитлер находились в бункере под Рейхсканцелярией, за который особо ожесточенной борьбы и не велось. [дополнительно — прим.Авт]. Части 79-го стрелкового корпуса, под командованием генерал-майора Переверткина Семена Никифоровича, продолжали вести бои за дипломатический квартал, где самый яростный бой разгорелся в здании Министерства внутренних дел. Это здание, называемое нашими солдатами «домом Гиммлера», очень яростно защищали эсэсовцы. Бой в нем проходил за каждую лестничную клетку, за каждую комнату и продолжался до утра следующего дня. 79-й стрелковый корпус в этих боях понес большие потери.
30 Апреля. Штурм Рейхстага
Утром 30-го апреля, в 4:30, наши войска пошли в первый штурм на Рейхстаг. Без артподготовки и поддержки тяжелым оружием эта атака захлебнулась. Следует отметить, что в момент атаки по нашим солдатам вели огонь не только с самого здания немецкого парламента. В спины атакующим вели огонь из здания Кроль-оперы, которое также было сильно укреплено.
Как был укреплен сам Рейхстаг, можно узнать из воспоминаний очевидца тех событий — заместителя командира 88-го тяжелого танкового полка Жаркого Филиппа Михайловича:
«Здание Рейхстага гитлеровцы приспособили к круговой обороне. Все оконные и дверные проемы замурованы кирпичом, в них оставлены амбразуры и бойницы. Рейхстаг оборонялся многочисленным гарнизоном, включавшим солдат и офицеров отборных гитлеровских частей — еще остававшихся курсантов морской школы, трехтысячный эсэсовский полк, артиллеристов, летчиков, отряды Фольксштурма… Перед Рейхстагом были вырыты траншеи, водоем с водой, построено около 15 дотов. Поперек площади, в 120 метрах от Рейхстага, оказался ров, залитый водой, — преграда, о которой ничего не было известно. Оказалось, что залитый водой ров — это часть трассы метрополитена, строившегося открытым способом. Все переходы через ров были разрушены, на многих участках установлены мины».
Помимо этого, на площади перед зданием были установлены 88-мм зенитные орудия, которые могли эффективно бороться не только с самолетами, но и против танков. Ко второму штурму последнего бастиона Рейха нужно было вести подготовку более основательно. На верхних этажах здания министерства внутренних дел установили направляющие для реактивных снарядов. Для ведения обстрела прямой наводкой сюда должны были подойти танки и самоходки, но они скопились у моста Мольтке. Причиной этому послужил огонь, ведущийся прямой наводкой 128-мм зенитными орудиями, установленными на зенитной башне в Тиргартене. Таких башен в Берлине было три. Огромные железобетонные сооружения находились в Тиргартене, Фридрихсхайне и Гумбольдтхайне. Прикрывая от бомбежек административный центр города, башни одновременно являлись бомбоубежищами для мирного населения. В момент битвы за Берлин зенитные башни были превращены в мощнейшие опорные пункты обороны. (Более подробно об этих зенитных башнях вы сможете прочитать в журнале «Очевидное и невероятное» №5/2008)6. Одновременно орудия этой башни вели огонь и по подразделениям 8-й Гвардейской и 3-й ударной армиям, вышедшим к самому Тиргартену. Части этих двух армий смогли своими действиями отвлечь огонь башен от моста, и бронетехника, предназначенная для штурма Рейхстага, благополучно переправилась на другую сторону канала.
Разбитая советская бронетехника на мосту через р. Шпрее в Берлине источник7
В 11:30, после массированного артобстрела здания немецкого парламента, наши войска начали второй штурм, который также не увенчался успехом. Генерала Переверткина подгоняло начальство сверху, нужно было обязательно к 1-му мая установить красное знамя над Рейхстагом. (Была такая традиция у Верховного Главнокомандования: захватывать важные объекты к таким датам как 7-е ноября — день революции, 22-е апреля — день рождения Ленина и 1-е мая — день солидарности трудящихся, считать потери в такие моменты, как правило, никто не собирался — прим. авт.).
Участники штурма Рейхстага (слева направо): К. Я.Самсонов, М. В.Кантария, М. А.Егоров, И. Я.Сьянов, С. А.Неустроев у Знамени Победы. Май 1945 г.
Бойцы подразделения капитана Неустроева салютуют знамени Победы, водруженному на крыше Рейхстага
Третий штурм, начавшийся также с артподготовки в 13:00, был неожиданно подавлен в 13:30 огнем все той же зенитной башни, расположенной в 1300 метрах от Рейхстага. До наступления сумерек нашим войскам удалось захватить больше позиций вокруг самого Рейхстага, но ворваться во вражеский бастион так и не удалось.
МИД России признал, что Кошкарбаев и Булатов первыми водрузили знамя над Рейхстагом https://youtu.be/cIXDWMy1xPE
Именно они первыми водрузили знамя над Рейхстагом, но им приказали забыть про свой подвиг https://youtu.be/VvKu_XfL7TE
#bulatov
В 18:00 начался четвертый штурм Рейхстага. Поддерживаемая огнем танков и самоходных орудий, наша пехота подобралась к центральному входу в здание, но он оказался заминирован. Тогда брешь пробили с помощью двух минометов. Ворвавшись вовнутрь, наши солдаты оказались в кромешной тьме, под шквальным огнем врага. Вместе с первыми отрядами штурмующих вовнутрь ворвались и многочисленные знаменоносцы, задачей которых было — установить знамя на крыше Рейхстага. Несли они как знамена частей, так и символические полотна красной материи. Подбадриваемые своими командирами и приказом командования о присвоении звания Героя Советского Союза тому, кто первый водрузит знамя над Рейхстагом, они гибли под беспощадным огнем врага. Знамена у погибших товарищей поднимали другие и продолжали свой путь в бессмертие истории. В тяжелой рукопашной схватке с немцами нашим солдатам удалось захватить верхние этажи здания, в то время как подвалы оставались под контролем врага. В 22:50 наши достигли крыши, и сержанты Мелитон Кантария, Алексей Берест и Михаил Егоров 8водружают знамя над неповерженным Рейхстагом, бои за который продолжались до 2-го мая… + дополнительно о применении ФОГ
1945.06. Германия. Официальное Знамя Победы. Перед отправкой в Москву.
В боях за Рейхстаг погибло 2200 советских воинов. 10
Чувствуя полную безвыходность положения, в этот день покончил с собой Адольф Гитлер. На посту рейхсканцлера Гитлер оставляет Геббельса, который покончит с собой на следующий день. Перед смертью, Гитлер назначил Бормана рейхсминистром по делам партии… [дополнительно + о Еве Браун]
В эти последние дни жизни, по воспоминаниям адъютанта Гюнше, Адольф Гитлер вел привычный ему образ жизни. Работал он в основном ночью.
До 13 часов Гитлер спал, затем завтракал и работал на проводе, совещания, примерно в 16:30 Кребс докладывал ему о положении на фронте, затем продолжались совещания. В 21:00-22:00 — ужин, затем до полуночи Гитлер отдыхал, в 2:00 снова проводились обсуждения положения на фронтах, продолжавшиеся до четырех часов ночи. Затем Гитлер пил чай и работал до семи часов утра. Фюрер был вегетарианцем и ел всегда в одиночестве, если не считать особых официальных случаев. Спиртных напитков он, как правило, не употреблял, но время от времени велел подавать коньяк к столу
адъютант Гитлера Отто Гюнше
В день рождения Гитлера, по воспоминаниям адъютанта, в Берлине еще находились и поздравляли его Герман Геринг, Мартин Борман, Кейтель, Йодль и Гиммлер. При Гитлере, как следует из показаний Гюнше, до последнего находился Геббельс и его семья, включая жену Магду и шестерых детей.
1 января 1944 года. Йозеф Геббельс с женой Магдой и шестерыми детьми. Стоящий сзади пасынок Геббельса Харальд Квандт — единственный член семьи, который пережил 1945 год, его фото вставлено с помощью ретуши Фото: Public Domain / Wikimedia
Они перебрались в бункер 21 апреля — об этом сам Геббельс попросил фюрера через его секретаршу Юнге. Геринг же уехал вскоре после празднования дня рождения Гитлера — по некоторым данным, вместе с ним выехали около 12 грузовых автомобилей с личным имуществом второго лица Германии. подробнее https://dzen.ru/a/ZFgd8O4BhDrDgCDV
1945. Берлин. Бункер
1-2 Мая. Капитуляция
Белые флаги. Берлин. 1945 г. https://club.foto.ru/classics/46/
Еще 30-го апреля немецкое командование начало вести переговоры с командованием 8-й Гвардейской армии о капитуляции. Вести эти переговоры с русскими был уполномочен генерал пехоты Вильгельм (? — Ганс — прим. Авт.)Кребс. Он прибыл на командный пункт генерала Чуйкова в 4 часа утра, где сообщил о смерти Гитлера и зачитал декларацию Геббельса, в которой ее автор высказывался за окончание конфликта «для наций наиболее пострадавших в конфликте». Чуйков доложил об этом Жукову, а тот соответственно Сталину, последний сказал об отказе вести переговоры. Единственное условие, которое выставило наше командование противнику — это «безоговорочная капитуляция», крайний срок принятия которой был назначен на 10:15 утра 1-го мая. К назначенному сроку немцы на связь не вышли, после чего советская артиллерия нанесла огромной силы удар по центру города.
1945. Берлин. Генерал Ганс Кребс у штаба генерал-полковника Василия Чуйкова.
Немецкий генерал Кребс у командного пункта 8-й Гвардейской армии. 1-е мая 1945г. Через несколько часов он покончит с собой...
В 0 часов 40 минут 2 мая радисты батальона связи дивизии перехватили радиограмму: «Алло, алло, говорит 56-й танковый корпус. Просим прекратить огонь, к 12 часам 50 минутам ночи по берлинскому времени высылаем парламентеров на Потсдамский мост. Опознавательный знак — белый флаг на фоне красного цвета. Ждем ответа», — из воспоминаний начальника разведки 256-й стрелковой дивизии полковника Ивана Беленца. Так командир 56-го танкового корпуса (и последний комендант обороны Берлина — прим. Авт. сайта) генерал артиллерии Вейдлинг (подробнее о генерале Вейдлинге) начинал переговоры о капитуляции. Генерал Чуйков принял это радиообращение. Сообщение Вейдлинга об отсрочке капитуляции на 2-3 часа, пока не наступит рассвет, в штаб Чуйкова доставил полковник фон Дуфинг вместе с двумя офицерами штаба 56-го танкового корпуса. В этом сообщении также говорилось о крайнем сроке капитуляции — 13:00 этого же дня. В 6.00 генерал Вейдлинг сдался в плен и через час подписал приказ о капитуляции берлинского гарнизона…
С наступлением рассвета в Берлине в течение всего этого дня и последующих нескольких суток происходили массовые и одиночные сдачи в плен. 11
В Берлинской битве войска Красной Армии потеряли 81 116 человек убитыми, 280 251 человек ранеными. Потери в боевой технике составили: 917 самолетов; 1997 танков и САУ; 2108 орудий и минометов.
Немцы потеряли убитыми и ранеными около 400 000 человек, в плен попало 380 000 человек. Нашими войсками было уничтожено и захвачено 3 592 единицы бронетехники.
1945. Берлин. Toten deutsche Soldaten
1945. Берлин. Friedrichstraße
1945. Берлин. Fridrihshtrasse. Убитые немцы
Дополнение от Автора сайта
3 мая 1945 года
«Третье мая. Пыльный солнечный день. Несколько наших армий, бравших Берлин, двигаются сквозь него в разных направлениях, поднимая страшную пыль. Идут, идут танки, самоходки, «катюши», тысячи и тысячи грузовиков, орудия, тяжелые, легкие, прыгают на обломках противотанковые пушки, идет пехота, тащатся бесконечные обозы. И все это идет и лезет в город со всех его концов. Растерянные жители на разгромленных улицах, на перекрестках, из окон домов подавленно смотрят на все это движущееся, гремящее, невероятно людное и совершенно бесконечное. Даже у меня у самого ощущение, что в Берлин входят не просто дивизии и корпуса, а что через него сейчас проходит во всех направлениях целая Россия. А навстречу ей, загромождая все дороги, ползут и ползут колонны пленных…»Симонов К.М. Разные дни войны. Дневник писателя
4 мая 1945 года
4 мая 1945 года в Берлине состоялся первый парад советских войск. Воинские части торжественным маршем прошли по площади у Бранденбургских ворот, мимо разрушенного купола Рейхстага.
Советские солдаты и офицеры шли мимо развалин домов, превращенных гитлеровцами в опорные пункты. Они маршировали в тех же гимнастерках, в которых еще несколько дней назад штурмовали столицу Германии. Улицы города еще дымились от пожаров. Берлинцы с удивлением смотрели на советских солдат и дарили цветы, размахивали флагами.
По воспоминаниям очевидцев, на параде стройными рядами стояли воинские части. Когда прозвучала протяжная команда «Смирно!», на площадь выехал открытый автомобиль, в котором стоял первый военный комендант Берлина, Герой Советского Союза, генерал-полковник Николай Берзарин. В наступившей тишине он приветствовал солдат. В ответ прокатилось троекратное «Ура-а-а!».
Затем под боевыми знаменами, чеканя шаг, проходили наши победоносные полки… источник …представителей 15-й армии (проверять: вероятно 5-й ударной армии)1-го Белорусского фронта и 3-й гвардейской танковой армии 1-го Украинского … прошли от Рейхстага до Бранденбургских ворот: всего полтора километра, для большинства из участников завершавшие путь в без малого три тысячи вёрст от Волги до Шпрее. Принимал парад первый военный комендант Берлина генерал-полковник, Герой Советского Союза Н.Э. Берзарин. источник
примечание: фотографии ниже требуют дополнительной проверки на соответствие данному событию… ссылка на источник проверки
Его приняли генерал Беддел Смит от союзников и генерал-майор Суслопаров от советской стороны. 12
Документ вступил в силу 8-го мая в 23:01 по среднеевропейскому времени. По этой причине Европа празднует победу 8-го мая.
Подписание капитуляции в Реймсе. Спиной: Ганс Фридебург, Альфред Йодль, Вильгельм Оксениус. В центре, слева от свободного стула — Уолтер Беделл Смит, справа — Иван Суслопаров
1945. Берлин. Вейдлинг и компания. Генерал артиллерии германской армии. Командующий обороной и последний комендант Берлина.
1945. Берлин. Капитуляция.
1945. Берлин. Капитуляция. Мальчишка ведет мальчишек.
8-го мая, в 22:43 по среднеевропейскому времени, в Карлхорсте, второй акт — официальный — о безоговорочной капитуляции, перед всеми войсками союзников был подписан генерал-фельдмаршалом Кейтелем от Главного командования сухопутных войск Германии, адмиралом фон Фридебургом от Кригсмарине и генерал-полковником Гансом Юргеном Штумпфом от Люфтваффе. Документ вступил в силу 9-го мая в 24:00 по московскому времени. 13
Примечание Автора сайта о «втором акте», подробностях и времени его подписания: (источник)
По настоянию советской стороны в предместье Карлсхорст 8 мая 1945 в 22:43 по среднеевропейскому времени ещё раз состоялось подписание безоговорочной капитуляции Германии.
Но новый акт капитуляции, подписанный в Карлсхорсте 8 мая 1945 года, вступал в силу в соответствии со временем вступления в силу акта капитуляции, который был ранее подписан в штабе у американцев в Реймсе 7 мая в 2:01, то есть 8 мая в 23:01 по среднеевропейскому времени, а по московскому времени это было уже 9 мая 1:01
«Договор, подписанный в Реймсе, нельзя отменить, но его нельзя и признать. Капитуляция должна быть учинена как важнейший исторический акт и принята не на территории победителей, а там, откуда пришла фашистская агрессия, – в Берлине, и не в одностороннем порядке, а обязательно верховным командованием всех стран антигитлеровской коалиции».
5 июня 1945 года в Берлине четырьмя союзными главнокомандующими была подписана Декларация о поражении Германии и взятии на себя верховной власти в отношении Германии правительствами СССР, Великобритании, США и Временным правительством Франции, которая заменил акт о капитуляции Германии.
Вопрос о капитуляции войск СС.
«Небольшой» вопрос от Автора настоящего сайта о сути капитуляции Германии исходя из общеизвестной информации, что акт (ы) о капитуляции со стороны Германии были подписаны руководителями Вермахта…
Как известно, вооружённые силы Германии перед 2-й мировой войной формировались из:
Люфтваффе (Luftwaffe были сформированы 1 марта 1935 года)
Вермахта (законом «о строительстве вермахта» от 16 марта 1935 года рейхсвер был переименован в вермахт) и 1 июня 1935 года сухопутные войска рейхсвера были переименованы в Хеер (нем.Heer), а военно-морской флот рейхсмарине — в кригсмарине(нем.Kriegsmarine).
…………………………..
войск СС (в апреле 1925 года, сразу после освобождения из тюрьмы, Гитлер отдает приказ о создании личной охраны, в которую первоначально вошли 8 человек. По предложению Геринга новая «команда защиты» получила название СС (SS) – аббревиатура от авиационного термина «Schutzstaffel» («эскадрилья прикрытия»). До 1943 года состав СС пополнялся за счет добровольцев… Известно, что в декабре 1939 года численность личного состава СС составляла 243,6 тыс. человек, а к марту 1945 года количество «эсесовцев» достигло 830 тыс. (источник) По иной информации, «…в составе Ваффен-СС находилось 910 тысяч человек, из которых 400 тысяч были так называемыми имперскими немцами, а 200 тысяч — иностранцами (из проживавших за границей этнических немцев).
Собственно вопрос: а сдавались (капитулировали) ливойска СС (Штурмовые отделения (отряды) СА (нем. SA-Sturmabteilung), Общие(Чёрные) СС (нем. Allgemeine-SS) и Ваффен-СС (нем. Waffen SS)) юридически? ))
При этом, на Нюрнбергском процессе войска СС были обвинены в военных преступлениях и были объявлены преступной группой…
Общее фото советской делегации в ходе подписания Акта о безоговорочной капитуляции всех вооружённых сил Германии.
*** комментарий Автора сайта: Весьма вероятно (а скорее — точно!), что фотография относится к иному событию (возможно, подписание «Декларации о поражении Германии…» от 05.06.1945 года — подробнее)
Легенда № 1: Вермахт капитулировал перед западными войсками в Реймсе (Франция), в штаб-квартире Союзных экспедиционных сил 7 мая, а перед советскими — 8 мая в Карлсхорсте (район в восточной части Берлина).
На самом деле: Обе капитуляции проходили при участии представителей всех стран антигитлеровской коалиции — СССР, Англии и США (французский представитель присутствовал как свидетель). Капитуляцию 7 мая 1945 года подписали начальник штаба Экспедиционных сил американский генерал Уолтер Беддел Смит и офицер для связи при штаб-квартире западных союзников в Реймсе генерал-майор Иван Суслопаров, который, однако, сделал письменную оговорку о возможности новой церемонии подписания капитуляции, если того потребует одна из стран-союзниц. Генерал Эйзенхауэр оговорку принял. С немецкой стороны Акт о капитуляции подписал генерал-полковник Альфред Йодль. И как свидетель — французский генерал-майор Франсуа Севез.
Фельдмаршал Вильгельм Кейтель подписывает Акт о безоговорочной капитуляции Германии. Берлин, 8 мая 1945 г., 22:43 по центральноевропейскому времени (9 мая в 0:43 по московскому времени).
Легенда № 2 (имела хождение в бывшем соцлагере): В Реймсе был подписан не Акт о капитуляции, а всего лишь предварительный протокол. Настоящая же капитуляция последовала 8/9 мая в Берлине.
На самом деле: В Реймсе 7 мая был подписан Акт о капитуляции, имеющий юридическую силу. Текст документа однозначен и не предполагает никаких разночтений. Также его рассматривал и Советский Союз, который с помощью листовок сообщил об этом немецким солдатам на Восточном фронте. Однако после начала холодной войны факт капитуляции в Реймсе тщательно замалчивался в советской историографии.
Легенда № 3 (имела хождение в основном на Западе): После того как капитуляция вермахта 7 мая стала свершившимся фактом, Сталин не захотел признавать именно такой скромный Акт подписания. Из-за его возражений западные союзники и согласились на вторую церемонию — «для общественности», то есть на карлсхорстский Акт о капитуляции, который был назван «ратификацией». Генерал-майор Суслопаров, подписавший капитуляцию в Реймсе, был, по одним данным, отправлен в сибирские лагеря, по другим — расстрелян. «Такой на вид молодцеватый (у меня хранится цветная фотография того события), с крупными чертами лица, могучего телосложения. Улыбается во весь рот. Можно не сомневаться — не знал, что ожидает его в весьма скором будущем, а именно: расстрел.
«Я вполне солидарен со Сталиным в том, что капитуляция должна была происходить в Берлине — символика события того требовала. Могу понять его недовольство Суслопаровым, которому не следовало лезть поперед батьки. Но расстрелять за это?.. Расстрелом своего генерала поставить точку в протоколе о победе?» (Владимир Познер. «Все для человека». «Дружба народов» № 6, 1998 г.)
*** комментарий Автора сайта: Неужели кто то ещё слушает Познера…?
На самом деле: Да, Сталин всегда опасался, что западные страны могут его обмануть. Он относился с величайшим недоверием к любым переговорам союзников и вермахта, особенно в конце войны. Ведь еще до 7 мая немецкие войска уже капитулировали в Северной Италии, на северо-западе Германии, в Нидерландах и Дании. Да, немецкая делегация в Реймсе и вправду поначалу внесла предложение капитулировать только перед западными союзниками и вынести ситуацию на Восточном фронте за пределы обсуждаемых вопросов. И не только для того, чтобы, как они утверждали, переправить в западные районы как можно больше солдат и беженцев, а скорее чтобы столкнуть союзников между собой, внести раскол и продолжить борьбу на Востоке. Но генерал Эйзенхауэр сразу же отверг это предложение и потребовал всеобщей капитуляции на всех фронтах. Генерал Суслопаров получил полномочия из Москвы подписать капитуляцию и не попал ни в какой лагерь, не говоря уже о расстреле.
Подписание Акта о безоговорочной капитуляции вооруженных сил Германии. Слева за столом — представитель СССР Маршал Советского Союза Георгий Константинович Жуков.
Легенда № 4: Вторая капитуляция нужна была только для умиротворения Сталина.
На самом деле: Несомненно, еще одна показательная процедура ратификации была жестом в сторону крайне недоверчивого вождя. Но это было не главное. Точнее, не самое главное. В Реймсе капитуляцию подписал начальник немецкого генштаба, то есть офицер без реальных командных полномочий. Британцам, например, эта подпись казалась недостаточной. Они ведь еще помнили перемирие 1918 года, когда по настоянию Гинденбурга акт о прекращении огня подписали гражданское лицо и малоизвестный генерал, что дало возможность потом тому же Гинденбургу заявить: Германия не была побеждена на поле боя, а получила удар в спину от революционных властей. Дабы избежать повторения подобной ситуации, британцам и понадобился генерал-фельдмаршал Кейтель, обладавший реальной военной властью. Поэтому вторая церемония подписания вполне устраивала англичан.
Легенда № 5: Акт о капитуляции был подписан не днем, а в ночь с 8 на 9 мая, потому что союзники не смогли согласовать точный текст. Разные даты в Акте стоят потому, что в Западной Европе было еще 8 мая, а в Москве уже 9-е. Да и в Берлине уже было введено московское время.
На самом деле: Перенесение подписания Акта с послеполуденного времени на ночное не было обусловлено никакими политическими мотивами. В основе — чисто технические причины. В Реймсе был подписан только английский текст капитуляции. Русский же перевод документа был передан в Берлин в неполном объеме. Понадобилось несколько часов, чтобы получить полный вариант. Ратификационная грамота была подписана примерно в 00.15 среднеевропейского времени. К тому моменту основные условия капитуляции действовали уже более часа. Московское время было введено в Берлине по распоряжению коменданта города генерала Берзарина только 20 мая и действовало всего несколько недель.
Таким образом, на момент подписания заключительного акта по западноевропейскому времени было 23.15, по среднеевропейскому — 00.15, по московскому — 02.15. То, что для СССР датой капитуляции считается 9 мая, связано не со временем ее подписания, а со временем оглашения для советского народа.
Алексей Славин, «Новое время» №15/2010
Фельдмаршал Кейтель после подписания капитуляции
«Пока на столе перед ними раскладывают все 9 экземпляров акта о капитуляции, фельдмаршал Кейтель старательно демонстрирует непокорённость, адмирал Фридебург пребывает в унынии, а ген.-полковник авиации Штумпф оживлённо шарит глазами по залу, искоса рассматривая всех нас.» — источник
Акт о капитуляции Германии подписывает маршал Г.К. Жуков // Ольга Ландер
«Теперь наша очередь и союзников. Я первым ставлю подпись под всеми копиями акта. Напряжение, царившее в зале, сменяется весёлым оживлением. Фотографы старательно фиксируют на плёнке каждое движение официальных лиц, расписывающихся на документах. Почти всё.» — источник
Во всех странах антигитлеровской коалиции 8 мая уже официально праздновали Победу.
В Советском Союзе ее отмечали 9 мая, в день, когда к советскому народу обратился товарищ Сталин:
«Товарищи! Соотечественники и соотечественницы!
Наступил великий день победы над Германией. Фашистская Германия, поставленная на колени Красной Армией и войсками наших союзников, признала себя побежденной и объявила безоговорочную капитуляцию. 7 мая был подписан в городе Реймсе предварительный протокол капитуляции. 8 мая представители немецкого главнокомандования в присутствии представителей Верховного Командования союзных войск и Верховного Главнокомандования советских войск подписали в Берлине окончательный акт капитуляции, исполнение которого началось с 24 часов 8 мая. Зная волчью повадку немецких заправил, считающих договора и соглашения пустой бумажкой, мы не имеем основания верить им на слово. Однако сегодня с утра немецкие войска во исполнение акта капитуляции стали в массовом порядке складывать оружие и сдаваться в плен нашим войскам. Это уже не пустая бумажка. Это — действительная капитуляция Вооруженных сил Германии. Правда, одна группа немецких войск в районе Чехословакии все еще уклоняется от капитуляции. Но я надеюсь, что Красной Армии удастся привести ее в чувство. Теперь мы можем с полным основанием заявить, что наступил исторический день окончательного разгрома Германии, день Великой Победы нашего народа над германским империализмом. Отныне над Европой будет развеваться великое знамя свободы народов и мира между народами…
Товарищи! Великая Отечественная война завершилась нашей полной победой. Период войны в Европе кончился. Начался период мирного развития. С победой вас, мои дорогие соотечественники и соотечественницы!»
5 июня 1945 года. Общее фото советской делегации в ходе подписания Декларации о поражении Германии. Стоит в центре — представитель Верховного Главнокомандования Красной Армии командующий 1-м Белорусским фронтом Маршал Советского Союза Г.К. Жуков. Сидит по правую руку от Жукова - первый заместитель народного комиссара иностранных дел СССР А.Я. Вышинский. Сидит по левую руку от Жукова — заместитель командующего 1-м Белорусским фронтом генерал армии В.Д. Соколовский.
5 июня 1945 г. победившие союзники обнародовали Декларацию о поражении Германии и об организации нового порядка управления на её оккупированных территориях. Германия (вернее, её остатки) подразделялась на 4 оккупационные зоны, которые передавались под управление СССР, Великобритании, США и Франции. Берлин переходил под совместное управление, для него устанавливался особый статус. Для решения общих вопросов был образован союзный Контрольный совет из главнокомандующих четырех оккупационных армий, решения в котором должны были приниматься по принципу единогласия.
В каждой зоне создавалось собственная администрация. На эти администрации возлагались все вопросы восстановления гражданской жизни, в том числе осуществления политики денацификации и демилитаризации, преследования нацистских преступников, возвращения ранее насильственно перемещенных лиц и бывших военнопленных.
Начальник артиллерии 1-го Белорусского фронта, генерал-полковник артиллерии В. И. Казаков (в центре) на наблюдательном пункте. Берлинская операция. Германия, май 1945 года.
Справа – командующий войсками 1-го Белорусского фронта маршал Г.К.Жуков. Второй слева – начальник штаба фронта генерал-полковник М.С. Малинин. источник https://commanders.mil.ru/spring_1945/
Командующие воздушными армиями-участницами Берлинской операции. Слева направо: Вершинин, Красовский, Руденко. источник https://commanders.mil.ru/spring_1945/
Командармы 1-го Белорусского фронта. Слева направо: Н.Э.Берзарин, В.И.Кузнецов, В.Я.Колпакчи, личность н/у, В.И.Чуйков. источник https://commanders.mil.ru/spring_1945/
Справа налево: командующий 1-м Белорусским фронтом маршал Г.К.Жуков, первый заместитель командующего генерал армии В.Д.Соколовский, начальник штаба фронта генерал-полковник М.С.Малинин и командующий 49-й армией генерал-полковник И.Т.Гришин. источник https://commanders.mil.ru/spring_1945/
У стен Рейхстага. В верхнем ряду — третий слева В.Д.Соколовский с женой сыном и дочерью, в нижнем ряду слева направо — В.И.Казаков, С.И.Руденко, М.С.Малинин. источник https://commanders.mil.ru/spring_1945/
Взятие Берлина. Из воспоминаний Яснопольского Л.Ф.
Мы шли чуть севернее Зееловских высот. Воевал в орудийном расчете. Наш Красноградский корпус был в составе второй танковой армии. Настроение было у всех боевое, когда они узнали , что к нам назначен маршал Жуков. Мой замковый сказал, что сейчас пойдем наступление. Жукова назначают перед наступлением. Немцы сопротивлялась сильно. Должен сказать, что Жукова назначили не случайно. Были созданы штурмовые группы которые продвигались вдоль трассы. Одна вела огонь по правой стороне, другая стреляла налево. Это 45 танков и самоходные орудия. Их поддерживали обязательно наши автоматчики, которые уничтожали фаустников. Очень напряженные бои. Продвигались шаг за шагом. Стрельба была большая. Очень часто танки останавливались. К группе подвозили боеприпасы или они сами посылали кого-то для доставки боеприпасов. Воевал в пятьдесят седьмом отдельным мотоциклетном разведывательном батальоне. Это мощное подразделение из 800 человек, отдельная часть. Имелось две мотоциклетные роты и танковая рота из 10 танков. На вооружении «Шерманы» американские и просто броневики с батареей. Воевал в этой батарее. В расчете около пушки было всего три человека. Замковой, наводчик и командир. Подносики снарядов с машины сзади быстро подбегали. Сгибались под тяжестью двух ящиков. Часто просто волоки по земле. Оставляли и кричали, чтобы мы взяли. Сами убегали за следующими. Стрельба шла жуткая. Произвел наводку, кричишь выстрел, нажимаешь на спусковой спусковой механизм. Когда кричишь выстрел, командир орудия зажимается и прячет уши в ушанке. Тоже была ушанка с распущенными лямками. Стрельба велась буквально из всего. Запомнился особенно бой на перекрестке. Справа и слева от нас стояли впереди танки. Вели огонь. Подкатили свое орудие на прямую наводку. Перед нами было два здания из которых вели огонь. Все время языки пламени пулеметов и автоматов. Скомандовал колпачки скрутить. Замковый приготовил два снаряда, один сунул и прицелился. Первый выстрел произвел под окно. Снаряд стену пробил и уничтожил весь пулеметный расчет, стрельба прекратилась. Вижу к дому приближается штурмовая группа из автоматчиков. Они быстро туда заскочили, послышались взрывы гранат. В окне показался наш солдат, махнул танкистам. Танки пошли вперед, мы тоже пошли за ними. Свою пехоту прихватили до следующего перекрестка. Наша самая большая была трудность в нехватке еды. Неожиданно с нашем тылу начинается стрельба, несколько фаустников оказывают сопротивление. В этом случае нашу пушку возвращали назад, просят, ребята помогите. Надо помогать добивать упорных фрицев. Пушку подтягивали, искали место для стрельбы. Добивали немцев. Вот такие тяжелые бои, это типичные бои для города . Фронт постоянно прерывался, противник оказывался в тылу и на фланге. Иногда на верхних этажах зданий. Территория нами пройдена, а у нас погибали люди. Одного сразил снайпер в спину, другие погибли при доставке снарядов. Очень хорошо запомнил несколько выстрелов. Бежали немецкие солдаты в 300 м от нас. Неожиданно вижу в панораме появляется лошадь и подвода. Немец пожилой рядом бежит, вывозит женщину на подводе. Думаю задело женщину осколком. Он в этой стрельбе женщину вывозил. Продолжительное время его наблюдал, как он рядом шел. Стрелял по убегающим немецким солдатам. Стрелял в них с 50 м, подвода долго в моем прицеле маячила. Все спокойно подводу пропустили. Мы по Берлину шли 21 день. Проходили всякие мелкие домишки. Один вопрос. Где Берлин? Тут же перевязывают молодого немецкого солдата. Ему шестнадцать-семнадцать лет, пуля пробила плечо. В подвалах немки сидят и с ужасом на нас смотрят. Попросил у них немца перевязать. Несколько немок сразу с белыми простынями вскочили и забрали этого солдатика к себе. Все думал , где большой Берлин. Идем, а впереди только одни маленькие дома. Вышли на северную окраину города. Сначала горели наши танки от действия фаустпатронов, появилось много раненых. Геббельс призвал ополчение и вооружил фаустпатронами. Быстро всех обучили. Наши активно фаустпатроны применяли против противника. Упорство немецкого солдата в обороне в этот момент было высоким. Стойко держали оборону. Пока его не убьешь или ранишь. Оборонялись отчаянно. Оказывали очень активное сопротивление. В общем они знали свой манер. Как правило дом обороняло подразделение типа взвода это 20-30 человек. Для того, чтобы его взять этот опорный пункт, который не пускал продвигаться дороге. Необходимо было фактически снести этот опорный пункт. Спасали танковые орудия. Надо быстро произвести до 10 выстрелов по окнам и амбразурам. Все окна заложены кирпичом. Форсировали Шпрее. Быстро на том берегу развернули пушку для отражения немецкой атаки. При нашем наступлении южнее немцы предпринимали попытки выйти из Берлина. Довольное большая группа стремилась покинуть город. В том месте стояло два полуразрушенных моста. Немцы считали, что смогут переправить в этом месте свою пехоту. Мы их расстреливали при попытках переправиться. Все время задыхались от дыма. Постоянный артиллерийский обстрел противника и работа нашей авиации. Все в дальнейшем переросло в массовую сдачу в плен.
Полностью заваленные кирпичом дороги, все время приходилось расчищать дорогу для своего орудия. Держали лопату и автомат для выхода на позицию. Все снаряды несли на руках. Все солдаты обладали всеми необходимыми на войне знаниями. Все рвались добить немцев в логове, все чувствовали конец войны. Помогала солдатская смекалка лучше поразить цель, но самое главное это это боевой дух. Мы не кричали лозунги, была уверенность, что мы победим. Постоянно довлело, что мы вот-вот добьем фашистского зверя. Закончились эти тяжелые бои, мы с офицерами выехали в центр Берлина. Подъехали к Рейхстагу. Всем хотелось посмотреть, что он из себя представляет. Там толпилась большая группа людей, многие оставляли свои подписи на стенах. Царил всеобщий энтузиазм и радость. Война продолжалась, для батальона уже закончилась только 14-го мая. Мы окружили лесной массив с зенитным училищем, ждали когда все немцы выйдут. Когда узнали, что немцы капитулировали никакого триумфа в этот момент не испытывали. Потом появился хор и доставили горячую пищу. В машине стоял полный термос вина и была привязана большая кружка. Каждый мог зачерпнуть и выпить. Потом выдали сталинскую норму из 100 г. Все за окончание войны выпили. Пришлось заниматься немцами в лесах. Выходили колоннами и сдавались. Поверженный враг бросал оружие. Произошел следующий эпизод. К нам привезли две кухни. Сварили телятины. Среди пленных было много детей. Комбат сказал, что парни до 15 лет не пленные. Всех парней и девушек сразу отделили. Все они из Берлина. Видел, как менялись их взгляды, когда они возвращались домой. Все остальные пленные одеты во что попало. Все они увидели мясо. Все уже несколько дней ничего не ели. Их подводили небольшими группами и кормили. Ненависть ушла и мы спокойно разговаривали с немцами. Задавали им вопрос, как они допустили к власти Гитлера. Почему ему так рукоплескали и радовались? Германия под его диктатом жила неплохо в материальном плане. Вся Европа работала на Германию. Мы всегда чувствовали за своей спиной дыхание огромной страны. Чувствовали огромную и единую страну.
Точнее - РККА (Рабо́че-крестья́нская Кра́сная а́рмия). В феврале 1946 года произошло официальное переименование Красной армии в «Советскую армию» - примечание Авт.сайта
В Советское время, вероятно, преувеличивались предпочтения немцев сдаться западу, а не востоку... Из дневника Й. Геббельса от 4 апреля 1945 г.: "Главная задача прессы и радио — разъяснить немецкому народу, что западный противник вынашивает те же гнусные замыслы уничтожения нации, что и восточный… Мы должны снова и снова указывать на то, что Черчилль, Рузвельт и Сталин безжалостно и не считаясь ни с чем осуществят свои смертоносные планы, стоит только немцам проявить слабость и подчиниться врагу…" - личное мнение Авт.сайта
24 апреля его сменил командир 56-го танкового корпуса Гельмут Вейдлинг - примечание Авт.сайта
"Потери бронетехники в Берлинской операции огромны. 14.04—3.05 фронт потерял 1940 бронеединиц, из них 916 танков и САУ сгорели, 886 были подбиты, и 139 единиц было потеряно по другим причинам. 50% потерь техники произошло при прорыве к Берлину и столько же — при штурме." источник + фото 2 - примечание Авт.сайта
Данная фотография из оригинала статьи не относится к штурму Рейхстага. На самом деле, это "Погрузка поверженного имперского орла, двор Рейхсканцелярии. 1945 год." источник - примечание Авт.сайта
Согласно статьи в Wiki, "О потерях советских войск, понесённых при штурме рейхстага, точных данных нет. На мемориальном кладбище в Берлине, в парке Тиргартен (300 м от Бранденбургских ворот и от рейхстага) похоронено 2500 советских солдат." - примечание Авт.сайта
И, согласно информации, бои "местного значения". Цитата: "Берлин пал 2 мая, а "местные бои" закончились в нем десятью днями спустя… В Берлине сопротивление советским войскам оказывали эсэсовские части из 15 государств. Там действовали, наряду с немцами, норвежские, датские, бельгийские, голландские, люксембургские нацисты». В.М. Фалин - примечание Авт.сайта
"В штаб – квартиру генерала Эйзенхауэра, находящуюся в Реймсе, 6 мая прибыли, вызванные Эйзенхауэром члены советской военной миссии во главе с генералом Суслопаровым для оформления акта капитуляции Германии. 7 мая 1945 года генерал – майор Суслопаров Иван Алексеевич не смог получить согласия Москвы на подписание документа и он, действуя на свой страх и риск, подписал акт капитуляции. Так как, если бы он не подписал акт капитуляции, то получилась бы неприятная коллизия: немцы сдались союзникам, а СССР оставался бы в состоянии войны. Но спустя некоторое время генерал Суслопаров получил из Москвы категорическое требование не подписывать ни каких документов, так как оформление капитуляции Германии в американском штабе не устраивало Советский Союз. Генерал Суслопаров, предвидя такой оборот событий, в акт капитуляции в Реймсе, внёс примечание о том, что в дальнейшем не исключено подписание более совершенного акта капитуляции Германии. Акт капитуляции в Реймсе был подписан всеми сторонами 7 мая в 2:01, и должен был вступить в силу через 45 часов, то есть, 8 мая в 23:01." источник: https://proza.ru/2020/05/08/2160 - примечание Авт.сайта
Есть в сети информация (в виде слухов) о т.н. 3-й капитуляции, подписанной в июне 1945-го - как наиболее точной и детальной... - примечание Авт.сайта
В статье чётко наблюдается отношение автора к конкретным руководителям операции: Жукову и Коневу… Полезно ознакомиться и с такой точкой зрения — привожу текст полностью:
«Лучи прожекторов упираются в дым, ничего не видно, впереди яростно огрызающиеся огнем Зееловские высоты, а сзади погоняют борющиеся за право первыми оказаться в Берлине генералы. Когда большой кровью оборону все же прорвали, последовала кровавая баня на улицах города, в которой танки горели один за другим от метких выстрелов «фаустников». Такой неприглядный образ последнего штурма сложился за послевоенные десятилетия в массовом сознании. Так ли это было на самом деле?
Как и большинство крупных исторических событий, битва за Берлин оказалась окружена множеством мифов и легенд. Большинство из них появились еще в советское время. Как мы увидим далее, не в последнюю очередь это было вызвано недоступностью первичных документов, заставлявшей верить на слово непосредственным участникам событий. Мифологизирован оказался даже период, предшествовавший собственно Берлинской операции.
Первая легенда утверждает, что столица третьего рейха могла быть взята уже в феврале 1945 г. Беглое знакомство с событиями последних месяцев войны показывает, что основания для такого утверждения вроде бы существуют. Действительно, плацдармы на Одере в 70 км от Берлина были захвачены наступающими советскими частями еще в конце января 1945 г. Однако удар на Берлин последовал только в середине апреля. Поворот 1-го Белорусского фронта в феврале-марте 1945 г. в Померанию вызвал в послевоенный период едва ли не большие дискуссии, чем поворот Гудериана на Киев в 1941 г. Главным возмутителем спокойствия стал бывший командующий 8-й гв. армией В.И. Чуйков, выдвинувший теорию «стоп-приказа», исходившего от Сталина. В очищенном от идеологических завитушек виде его теория была озвучена на беседе для узкого круга, состоявшейся 17 января 1966 г. у начальника Главного политического управления СА и ВМФ А.А. Епишева. Чуйков утверждал: «Жуков 6 февраля дает указание готовиться к наступлению на Берлин. В этот день во время заседания у Жукова звонил Сталин. Спрашивает: «Скажите, что вы делаете?» тот: «Планируем наступление на Берлин». Сталин: «Поверните на Померанию». Жуков сейчас отказывается от этого разговора, а он был».
Разговаривал ли в тот день Жуков со Сталиным и, главное, о чем, сейчас установить практически невозможно. Но это не столь существенно. У нас вполне достаточно косвенных доказательств. Дело даже не в очевидных любому причин, вроде необходимости подтянуть тылы после 500-600 км, пройденных в январе от Вислы до Одера. Самым слабым звеном теории Чуйкова является его оценка противника: «9-я немецкая армия была разбита вдребезги». Однако разбитая в Польше 9-я армия и 9-я армия на одерском фронте — это далеко не одно и то же. Немцам удалось восстановить целостность фронта за счет снятых с других участков и вновь сформированных дивизий. «Разбитая вдребезги» 9-я армия дала этим дивизиям только мозг, т. е. свой штаб. Фактически оборона немцев на Одере, которую пришлось таранить в апреле, сложилась еще в феврале 45-го. Более того, в феврале немцы даже предприняли контрнаступление на фланге 1-го Белорусского фронта (операция «Солнцестояние»). Соответственно Жукову пришлось значительную часть своих войск ставить на защиту фланга. Чуйковское «разбиты вдребезги» — это однозначно преувеличение.
Необходимость защиты фланга неизбежно порождала распыление сил. Поворачивая в Померанию, войска 1-го Белорусского фронта реализовывали классический принцип стратегии «Бить противника по частям». Разбив и пленив немецкую группировку в Восточной Померании, Жуков высвобождал сразу несколько армий для наступления на Берлин. Если в феврале 1945 г. они стояли фронтом на север в обороне, то в середине апреля — участвовали в наступлении на немецкую столицу. Кроме того, в феврале не могло быть и речи об участии в наступлении на Берлин 1-го Украинского фронта И. С. Конева. Он крепко завяз в Силезии и тоже подвергся нескольким контрударам. Одним словом, начинать наступление на Берлин в феврале мог только прожженный авантюрист. Жуков таковым, безусловно, не был.
Вторая легенда является едва ли не более известной, чем споры о возможности взять немецкую столицу еще в феврале 45-го. Она утверждает, что сам Верховный главнокомандующий устроил соревнование между двумя военачальниками, Жуковым и Коневым. Призом являлась слава победителя, а разменной монетой — солдатские жизни. В частности, известный отечественный публицист Борис Соколов пишет: «Однако Жуков продолжал кровопролитный штурм. Он боялся, что войска 1-го Украинского фронта раньше выйдут к Берлину, чем это успеют сделать войска 1-го Белорусского фронта. Гонка продолжалась и стоила дополнительно многих солдатских жизней».
Как и в случае с февральским штурмом Берлина, легенда о соревновании появилась еще в советское время. Ее автором был один из «гонщиков» — командовавший тогда 1-м Украинским фронтом Иван Степанович Конев. В мемуарах он написал об этом так: «Обрыв разграничительной линии у Люббена как бы намекал, наталкивал на инициативный характер действий вблизи Берлина. Да и как могло быть иначе. Наступая, по существу, вдоль южной окраины Берлина, заведомо оставлять его у себя нетронутым справа на фланге, да еще в обстановке, когда неизвестно наперёд, как всё сложится в дальнейшем, казалось странным и непонятным. Решение же быть готовым к такому удару представлялось ясным, понятным и само собой разумеющимся».
Сейчас, когда нам доступны директивы Ставки обоим фронтам, лукавство этой версии видно невооруженным взглядом. Если в адресованной Жукову директиве было четко сказано «овладеть столицей Германии городом Берлин», то Коневу предписывалось лишь «разгромить группировку противника (…) южнее Берлина», а о самом Берлине ничего не сказано. Задачи 1-го Украинского фронта были достаточно четко сформулированы на глубину, гораздо большую, нежели рубеж обрыва разграничительной линии. В директиве Ставки ВГК № 11060 четко указывается, что от 1-го Украинского фронта требуется овладеть «рубежом Беелитц, Виттенберг и далее по р. Эльба до Дрездена». Беелитц лежит намного южнее окраин Берлина. Далее войска И.С. Конева нацеливаются на Лейпциг, т.е. вообще на юго-запад.
Но плох тот солдат, что не мечтает стать генералом, и плох тот военачальник, что не мечтает войти в столицу противника. Получив директиву, Конев втайне от Ставки (и Сталина) начал планировать бросок на Берлин. Завоевать столицу врага должна была 3-я гвардейская армия В.Н. Гордова. В общем приказе войскам фронта от 8 апреля 1945 г. возможное участие армии в сражении за Берлин предполагалось более чем скромным: «Подготовить одну стрелковую дивизию для действий в составе особого отряда 3 гв. ТА из района Треббин на Берлин». Эту директиву читали в Москве, и она должна была быть безупречной. Но в директиве, направленной Коневым персонально командующему 3-й гв. армии, одна дивизия в виде особого отряда менялась на «главными силами атакует Берлин с юга». Т.е. армия целиком. Вопреки недвусмысленным указаниям Ставки, Конев еще до начала битвы имел план атаки города в полосе соседнего фронта.
Таким образом, версия о Сталине как инициаторе “соревнования фронтов” никаких подтверждений в документах не находит. Он уже после начала операции и медленного развития наступления 1-го Белорусского фронта отдал приказ повернуть на Берлин 1-му Украинскому и 2-му Белорусскому фронтам. Для командующего последним К.К. Рокоссовского сталинский приказ был как снег на голову. Его войска уверенно, но медленно пробивались через два русла Одера к северу от Берлина. Никаких шансов успеть к рейхстагу раньше Жукова у него не было. Одним словом, инициатором “соревнования” и фактически единственным его участником изначально был лично Конев. Получив “добро” Сталина, Конев смог извлечь “домашние заготовки” и попытаться их реализовать.
Продолжением этой темы является вопрос о самой форме операции. Задаётся, казалось бы, вполне логичный вопрос: “Почему Берлин просто не попытались окружить? Почему танковые армии вошли на улицы города?” Попробуем разобраться, почему Жуков не направил танковые армии в обход Берлина.
Сторонники теории о целесообразности окружения Берлина упускают из виду очевидный вопрос о качественном и количественном составе гарнизона города. Стоявшая на Одере 9-я армия насчитывала 200 тыс. человек. Им нельзя было давать возможность отойти в Берлин. У Жукова перед глазами уже была цепочка штурмов объявленных немцами “фестунгами” (крепостями) окруженных городов. Как в полосе его фронта, так и у соседей. Изолированный Будапешт оборонялся с конца декабря 1944 г. по 10 февраля 1945 г. Классическим решением было окружение защитников на подступах к городу, не давая им возможности укрыться за его стенами. Усложнялась задача небольшим расстоянием от одерского фронта до немецкой столицы. Кроме того, в 1945 г. советские дивизии насчитывали 4-5 тыс. человек вместо 10 тыс. по штату и “запас прочности” у них был небольшой.
Поэтому Жуков придумал простой и без преувеличения гениальный план. Если танковым армиям удается вырваться на оперативный простор, то они должны выйти на окраины Берлина и образовать своего рода “кокон” вокруг немецкой столицы. “Кокон” препятствовал бы усилению гарнизона за счет 200-тысячной 9-й армии или резервов с запада. Входить в город на данном этапе не предполагалось. С подходом же советских общевойсковых армий “кокон” раскрывался, и Берлин можно уже было штурмовать по всем правилам. Во многом неожиданный поворот войск Конева на Берлин привел к модернизации “кокона” до классического окружения смежными флангами двух соседних фронтов. Главные силы стоявшей на Одере 9-й армии немцев были окружены в лесах к юго-востоку от Берлина. Это стало одним из крупных поражений немцев, незаслуженно оставшимся в тени собственно штурма города. В итоге столицу “тысячелетнего” рейха обороняли фольксштурмисты, гитлерюгенды, полицейские и остатки разбитых на одерском фронте частей. Они насчитывали около 100 тыс. человек, что для обороны такого крупного города было просто недостаточно. Берлин был разбит на девять секторов обороны. Численность гарнизона каждого сектора по плану должна была составлять 25 тыс. человек. В реальности их было не более 10-12 тыс. человек. Ни о каком занятии каждого дома не могло быть и речи, оборонялись только ключевые здания кварталов. Вход в город 400-тысячной группировки двух фронтов не оставлял обороняющимся никаких шансов. Это обусловило сравнительно быстрый штурм Берлина — около 10 дней.
Что же заставило Жукова задержаться, причем настолько, что Сталин стал рассылать соседним фронтам приказы на поворот на Берлин? Многие дадут ответ с ходу — “Зееловские высоты”. Однако, если посмотреть на карту, то Зееловские высоты “затеняют” лишь левый фланг Кюстринского плацдарма. Если какие-то армии завязли на высотах, то что мешало остальным прорваться в Берлин? Легенда появилась за счет мемуаров В.И. Чуйкова и М.Е. Катукова. Наступавшие на Берлин вне Зееловских высот Н.Э. Берзарин (командующий 5-й ударной армией) и С.И. Богданов (командующий 2-й гв. танковой армии) мемуаров не оставили. Первый погиб в автокатастрофе сразу после войны, второй умер в 1960-м году, до периода активного написания мемуаров нашими военачальниками. Богданов и Берзарин могли рассказать в лучшем случае о том, как рассматривали Зееловские высоты в бинокль.
(см.продолжение ниже…)
Таким образом, версия о Сталине как инициаторе “соревнования фронтов” никаких подтверждений в документах не находит. Он уже после начала операции и медленного развития наступления 1-го Белорусского фронта отдал приказ повернуть на Берлин 1-му Украинскому и 2-му Белорусскому фронтам. Для командующего последним К.К. Рокоссовского сталинский приказ был как снег на голову. Его войска уверенно, но медленно пробивались через два русла Одера к северу от Берлина. Никаких шансов успеть к рейхстагу раньше Жукова у него не было. Одним словом, инициатором “соревнования” и фактически единственным его участником изначально был лично Конев. Получив “добро” Сталина, Конев смог извлечь “домашние заготовки” и попытаться их реализовать.
Продолжением этой темы является вопрос о самой форме операции. Задаётся, казалось бы, вполне логичный вопрос: “Почему Берлин просто не попытались окружить? Почему танковые армии вошли на улицы города?” Попробуем разобраться, почему Жуков не направил танковые армии в обход Берлина.
Сторонники теории о целесообразности окружения Берлина упускают из виду очевидный вопрос о качественном и количественном составе гарнизона города. Стоявшая на Одере 9-я армия насчитывала 200 тыс. человек. Им нельзя было давать возможность отойти в Берлин. У Жукова перед глазами уже была цепочка штурмов объявленных немцами “фестунгами” (крепостями) окруженных городов. Как в полосе его фронта, так и у соседей. Изолированный Будапешт оборонялся с конца декабря 1944 г. по 10 февраля 1945 г. Классическим решением было окружение защитников на подступах к городу, не давая им возможности укрыться за его стенами. Усложнялась задача небольшим расстоянием от одерского фронта до немецкой столицы. Кроме того, в 1945 г. советские дивизии насчитывали 4-5 тыс. человек вместо 10 тыс. по штату и “запас прочности” у них был небольшой.
Поэтому Жуков придумал простой и без преувеличения гениальный план. Если танковым армиям удается вырваться на оперативный простор, то они должны выйти на окраины Берлина и образовать своего рода “кокон” вокруг немецкой столицы. “Кокон” препятствовал бы усилению гарнизона за счет 200-тысячной 9-й армии или резервов с запада. Входить в город на данном этапе не предполагалось. С подходом же советских общевойсковых армий “кокон” раскрывался, и Берлин можно уже было штурмовать по всем правилам. Во многом неожиданный поворот войск Конева на Берлин привел к модернизации “кокона” до классического окружения смежными флангами двух соседних фронтов. Главные силы стоявшей на Одере 9-й армии немцев были окружены в лесах к юго-востоку от Берлина. Это стало одним из крупных поражений немцев, незаслуженно оставшимся в тени собственно штурма города. В итоге столицу “тысячелетнего” рейха обороняли фольксштурмисты, гитлерюгенды, полицейские и остатки разбитых на одерском фронте частей. Они насчитывали около 100 тыс. человек, что для обороны такого крупного города было просто недостаточно. Берлин был разбит на девять секторов обороны. Численность гарнизона каждого сектора по плану должна была составлять 25 тыс. человек. В реальности их было не более 10-12 тыс. человек. Ни о каком занятии каждого дома не могло быть и речи, оборонялись только ключевые здания кварталов. Вход в город 400-тысячной группировки двух фронтов не оставлял обороняющимся никаких шансов. Это обусловило сравнительно быстрый штурм Берлина — около 10 дней.
Что же заставило Жукова задержаться, причем настолько, что Сталин стал рассылать соседним фронтам приказы на поворот на Берлин? Многие дадут ответ с ходу — “Зееловские высоты”. Однако, если посмотреть на карту, то Зееловские высоты “затеняют” лишь левый фланг Кюстринского плацдарма. Если какие-то армии завязли на высотах, то что мешало остальным прорваться в Берлин? Легенда появилась за счет мемуаров В.И. Чуйкова и М.Е. Катукова. Наступавшие на Берлин вне Зееловских высот Н.Э. Берзарин (командующий 5-й ударной армией) и С.И. Богданов (командующий 2-й гв. танковой армии) мемуаров не оставили. Первый погиб в автокатастрофе сразу после войны, второй умер в 1960-м году, до периода активного написания мемуаров нашими военачальниками. Богданов и Берзарин могли рассказать в лучшем случае о том, как рассматривали Зееловские высоты в бинокль. (см.продолжение ниже…)
Может быть, проблема была в идее Жукова атаковать при свете прожекторов? Атаки с подсветкой не были его изобретением. Немцы применяли атаки в темноте при свете прожекторов с 1941 г. Так был, например, захвачен плацдарм на Днепре у Кременчуга, с которого позднее окружали Киев. В конце войны с подсветки прожекторами началось немецкое наступление в Арденнах. Этот случай ближе всего к атаке при свете прожекторов с Кюстринского плацдарма. Главной задачей данного приёма было удлинить первый, самый ответственный день операции. Да, лучам прожекторов мешала поднятая пыль и дым от разрывов, ослепить немцев несколькими прожекторами на километр было нереально. Но главная задача была решена, наступление 16 апреля удалось начать раньше, чем позволяло время года. Подсвеченные прожекторами позиции, кстати, были преодолены довольно быстро. Проблемы возникли уже в конце первого дня операции, когда прожекторы давно выключили. Левофланговые армии Чуйкова и Катукова уперлись в Зееловские высоты, правофланговые Берзарина и Богданова с трудом продвигались в сети ирригационных каналов на левом берегу Одера. Под Берлином советское наступление ждали. Жукову изначально было тяжелее, чем прорывавшему слабую немецкую оборону далеко к югу от немецкой столицы Коневу. Эта заминка заставила Сталина нервничать, особенно ввиду того, что раскрылся план Жукова с вводом танковых армий в направлении Берлина, а не в обход него.
Но кризис вскоре миновал. Причем произошло это именно благодаря танковым армиям. Одной из механизированных бригад армии Богданова удалось нащупать у немцев слабое место и прорваться далеко вглубь немецкой обороны. За ней сначала втянулся в пробитую брешь механизированный корпус, а за корпусом последовали главные силы двух танковых армий. Оборона на одерском фронте рухнула уже на третий день боев. Ввод немцами резервов не смог переломить ситуацию. Танковые армии просто обошли их с двух сторон и устремились к Берлину. После этого Жукову было достаточно лишь слегка довернуть один из корпусов на немецкую столицу и выиграть начатую не им гонку. Потери на Зееловских высотах часто смешивают с потерями во всей Берлинской операции. Напомню, что безвозвратные потери советских войск в ней составили 80 тыс. человек, а общие — 360 тыс. человек. Это потери трех фронтов, наступавших в полосе шириной 300 км. Сужать эти потери до пятачка Зееловских высот просто глупо. Глупее только превращать 300 тыс. общих потерь в 300 тыс. убитых. Реально общие потери 8-й гвардейской и 69-й армий в период наступления в районе Зееловских высот составили около 20 тыс. человек. Безвозвратные потери составили примерно 5 тыс. человек.
Прорыв обороны немцев 1-м Белорусским фронтом в апреле 1945 г. достоин изучения в учебниках тактики и оперативного искусства. К сожалению, из-за опалы Жукова ни блестящий план с «коконом», ни дерзкий прорыв танковых армий к Берлину «через игольное ушко» в учебники не попали.
Резюмируя все вышесказанное, можно сделать следующие выводы. План Жукова был всесторонне продуманным и отвечал обстановке. Сопротивление немцев оказалось сильнее ожидавшегося, но было быстро сломлено. Бросок Конева на Берлин не был необходимым, но улучшил соотношение сил в ходе штурма города. Также поворот танковых армий Конева ускорил разгром немецкой 9-й армии. Но если бы командующий 1-м Украинским фронтом просто выполнял директиву Ставки, та 12-я армия Венка была бы разгромлена гораздо быстрее, и фюрер не имел бы даже технической возможности метаться по бункеру с вопросом «Где Венк?!»
Остается последний вопрос: «Стоило ли входить в Берлин с танками?» На мой взгляд, лучше всего сформулировал аргументы в пользу использования механизированных соединений в Берлине командующий 3-й гв. танковой армии Павел Семенович Рыбалко: «Применение танковых и механизированных соединений и частей против населенных пунктов, в том числе и городов, несмотря на нежелательность сковывать их подвижность в этих боях, как показал большой опыт Отечественной войны, очень часто становится неизбежным. Поэтому надо этому виду боя хорошо учить наши танковые и механизированные войска». Его армия штурмовала Берлин, и он знал, о чем говорил.
Открытые сегодня архивные документы позволяют дать вполне определенный ответ о том, чего стоил штурм Берлина танковым армиям. Каждая из трех введенных в Берлин армий потеряла на его улицах примерно по сотне боевых машин, из них около половины были потеряны от фаустпатронов. Исключение составила 2-я гв. танковая армия Богданова, потерявшая от ручного противотанкового оружия 70 танков и САУ из 104 потерянных в Берлине (52 Т-34, 31 М4А2 «Шерман», 4 ИС-2, 4 ИСУ-122, 5 СУ-100, 2 СУ-85, 6 СУ-76). Однако, учитывая, что перед началом операции у Богданова было 685 боевых машин, эти потери никак нельзя расценивать как «армия была сожжена на улицах Берлина». Танковые армии обеспечили поддержку пехоте, становясь её щитом и мечом. Советские войска уже накопили достаточный опыт противодействия «фаустникам» для эффективного использования бронетехники в городе. Фаустпатроны — это всё же не РПГ-7, и эффективная дальность их стрельбы составляла всего 30 метров. Часто наши танки просто вставали в сотне метров от здания, где засели «фаустники» и расстреливали его в упор. В итоге в абсолютных цифрах потери от них были сравнительно небольшие. Большая доля (% от общего числа) потерь от фаустпатронов есть следствие потери немцами традиционных средств борьбы с танками на пути отступления в Берлин.
Берлинская операция — вершина мастерства Красной армии во Второй Мировой войне. Обидно, когда её реальные результаты оказываются принижены за счет слухов и сплетен, порождавших никак не соответствующие действительности легенды. Все участники битвы за Берлин сделали для нас очень много. Они дали нашей стране не просто победу в одном из бесчисленных сражений русской истории, а символ военного успеха, безусловное и немеркнущее достижение. Может меняться власть, можно рушить с пьедесталов былых кумиров, но поднятое над развалинами вражеской столицы Знамя Победы останется абсолютным достижением народа.» https://forum.ykt.ru/viewtopic.jsp?id=1248753
Варенцов С.С. — командующий артиллерией 1-го Украинского фронта. В наступлении на Берлин руководил действиями артиллерии по разгрому основных сил 4-й танковой армии врага, за что был удостоен звания Героя Советского Союза. — http://dmkray.ru/varentsov-s-s.html
остатков разбитых подразделений немецкое командование формирует новые, пополняя их всем чем придется. Так в войска поступает разная трофейная техника: это итальянские, французские, советские танки и бронеавтомобили, в числе которых немцы бросили в бой даже наш пятибашенный танк Т-35! Нехватка бронетехники заставила заняться импровизациями: разные танкетки и бронетранспортеры превращались в истребители танков путем установки на них реактивных противотанковых ружей «Панцершрек». Нашлось даже применение бронеавтомобилям и танкам Первой мировой войны! Да и сами пехотные соединения имели довольно пестрый вид. В них можно было встретить и мальчишек из Гитлерюгенда, и персонал Люфтваффе. Встречались и совсем экзотические солдаты, например: японские добровольцы из южноазиатского батальона, индийские добровольцы из индийского легиона СС. 
Из показаний коменданта обороны Берлина Гельмута Вейдлинга:
Яростные бои продолжались по всему городу. На рассвете в районе Хозенхайде остатки двух эсэсовских дивизий «Нордланд» и «Шарлемань» провели успешную контратаку против 9-го стрелкового корпуса 8-й Гвардейской армии. За всю битву в городе это была единственная контратака, принесшая немцам тактический успех. Но не получившая дальнейшего развития — из-за отсутствия резервов она захлебнулась. Также наиболее сильные схватки происходили в кварталах Зименсштадт и Рейникендорф. В последнем наши танкисты понесли большие потери, из строя было выведено несколько десятков танков. В этот день в руках Красной Армии оказался последний берлинский Гатовский аэродром. Теперь взлет и посадку самолетов немцы могли осуществлять лишь с автомагистрали Восток-Запад в Тиргартене.
«Здание Рейхстага гитлеровцы приспособили к круговой обороне. Все оконные и дверные проемы замурованы кирпичом, в них оставлены амбразуры и бойницы. Рейхстаг оборонялся многочисленным гарнизоном, включавшим солдат и офицеров отборных гитлеровских частей — еще остававшихся курсантов морской школы, трехтысячный эсэсовский полк, артиллеристов, летчиков, отряды Фольксштурма… Перед Рейхстагом были вырыты траншеи, водоем с водой, построено около 15 дотов. Поперек площади, в 120 метрах от Рейхстага, оказался ров, залитый водой, — преграда, о которой ничего не было известно. Оказалось, что залитый водой ров — это часть трассы метрополитена, строившегося открытым способом. Все переходы через ров были разрушены, на многих участках установлены мины».
МИД России признал, что Кошкарбаев и Булатов первыми водрузили знамя над Рейхстагом https://youtu.be/cIXDWMy1xPE
В 0 часов 40 минут 2 мая радисты батальона связи дивизии перехватили радиограмму: «Алло, алло, говорит 56-й танковый корпус. Просим прекратить огонь, к 12 часам 50 минутам ночи по берлинскому времени высылаем парламентеров на Потсдамский мост. Опознавательный знак — белый флаг на фоне красного цвета. Ждем ответа», — из воспоминаний начальника разведки 256-й стрелковой дивизии полковника Ивана Беленца. Так командир 56-го танкового корпуса (и последний комендант обороны Берлина — прим. Авт. сайта) генерал артиллерии Вейдлинг (подробнее о генерале Вейдлинге) начинал переговоры о капитуляции. Генерал Чуйков принял это радиообращение. Сообщение Вейдлинга об отсрочке капитуляции на 2-3 часа, пока не наступит рассвет, в штаб Чуйкова доставил полковник фон Дуфинг вместе с двумя офицерами штаба 56-го танкового корпуса. В этом сообщении также говорилось о крайнем сроке капитуляции — 13:00 этого же дня. В 6.00 генерал Вейдлинг сдался в плен и через час подписал приказ о капитуляции берлинского гарнизона…
https://statehistory.ru/32/Mif-o-millionakh-iznasilovannykh-nemok/
http://www.vn-parabellum.com/battles/berlin-reichstag.html
https://life.ru/t/вов/965451/mif_o_biessmysliennoi_pobiedie_tainy_vziatiia_zieielovskikh_vysot
ШТУРМ РЕЙХСТАГА. НЕЖЕЛАТЕЛЬНАЯ ПРАВДА http://perelaznews.blogspot.com/2017/05/blog-post_924.html
В статье чётко наблюдается отношение автора к конкретным руководителям операции: Жукову и Коневу… Полезно ознакомиться и с такой точкой зрения — привожу текст полностью:
«Лучи прожекторов упираются в дым, ничего не видно, впереди яростно огрызающиеся огнем Зееловские высоты, а сзади погоняют борющиеся за право первыми оказаться в Берлине генералы. Когда большой кровью оборону все же прорвали, последовала кровавая баня на улицах города, в которой танки горели один за другим от метких выстрелов «фаустников». Такой неприглядный образ последнего штурма сложился за послевоенные десятилетия в массовом сознании. Так ли это было на самом деле?
Как и большинство крупных исторических событий, битва за Берлин оказалась окружена множеством мифов и легенд. Большинство из них появились еще в советское время. Как мы увидим далее, не в последнюю очередь это было вызвано недоступностью первичных документов, заставлявшей верить на слово непосредственным участникам событий. Мифологизирован оказался даже период, предшествовавший собственно Берлинской операции.
Первая легенда утверждает, что столица третьего рейха могла быть взята уже в феврале 1945 г. Беглое знакомство с событиями последних месяцев войны показывает, что основания для такого утверждения вроде бы существуют. Действительно, плацдармы на Одере в 70 км от Берлина были захвачены наступающими советскими частями еще в конце января 1945 г. Однако удар на Берлин последовал только в середине апреля. Поворот 1-го Белорусского фронта в феврале-марте 1945 г. в Померанию вызвал в послевоенный период едва ли не большие дискуссии, чем поворот Гудериана на Киев в 1941 г. Главным возмутителем спокойствия стал бывший командующий 8-й гв. армией В.И. Чуйков, выдвинувший теорию «стоп-приказа», исходившего от Сталина. В очищенном от идеологических завитушек виде его теория была озвучена на беседе для узкого круга, состоявшейся 17 января 1966 г. у начальника Главного политического управления СА и ВМФ А.А. Епишева. Чуйков утверждал: «Жуков 6 февраля дает указание готовиться к наступлению на Берлин. В этот день во время заседания у Жукова звонил Сталин. Спрашивает: «Скажите, что вы делаете?» тот: «Планируем наступление на Берлин». Сталин: «Поверните на Померанию». Жуков сейчас отказывается от этого разговора, а он был».
Разговаривал ли в тот день Жуков со Сталиным и, главное, о чем, сейчас установить практически невозможно. Но это не столь существенно. У нас вполне достаточно косвенных доказательств. Дело даже не в очевидных любому причин, вроде необходимости подтянуть тылы после 500-600 км, пройденных в январе от Вислы до Одера. Самым слабым звеном теории Чуйкова является его оценка противника: «9-я немецкая армия была разбита вдребезги». Однако разбитая в Польше 9-я армия и 9-я армия на одерском фронте — это далеко не одно и то же. Немцам удалось восстановить целостность фронта за счет снятых с других участков и вновь сформированных дивизий. «Разбитая вдребезги» 9-я армия дала этим дивизиям только мозг, т. е. свой штаб. Фактически оборона немцев на Одере, которую пришлось таранить в апреле, сложилась еще в феврале 45-го. Более того, в феврале немцы даже предприняли контрнаступление на фланге 1-го Белорусского фронта (операция «Солнцестояние»). Соответственно Жукову пришлось значительную часть своих войск ставить на защиту фланга. Чуйковское «разбиты вдребезги» — это однозначно преувеличение.
Необходимость защиты фланга неизбежно порождала распыление сил. Поворачивая в Померанию, войска 1-го Белорусского фронта реализовывали классический принцип стратегии «Бить противника по частям». Разбив и пленив немецкую группировку в Восточной Померании, Жуков высвобождал сразу несколько армий для наступления на Берлин. Если в феврале 1945 г. они стояли фронтом на север в обороне, то в середине апреля — участвовали в наступлении на немецкую столицу. Кроме того, в феврале не могло быть и речи об участии в наступлении на Берлин 1-го Украинского фронта И. С. Конева. Он крепко завяз в Силезии и тоже подвергся нескольким контрударам. Одним словом, начинать наступление на Берлин в феврале мог только прожженный авантюрист. Жуков таковым, безусловно, не был.
Вторая легенда является едва ли не более известной, чем споры о возможности взять немецкую столицу еще в феврале 45-го. Она утверждает, что сам Верховный главнокомандующий устроил соревнование между двумя военачальниками, Жуковым и Коневым. Призом являлась слава победителя, а разменной монетой — солдатские жизни. В частности, известный отечественный публицист Борис Соколов пишет: «Однако Жуков продолжал кровопролитный штурм. Он боялся, что войска 1-го Украинского фронта раньше выйдут к Берлину, чем это успеют сделать войска 1-го Белорусского фронта. Гонка продолжалась и стоила дополнительно многих солдатских жизней».
Как и в случае с февральским штурмом Берлина, легенда о соревновании появилась еще в советское время. Ее автором был один из «гонщиков» — командовавший тогда 1-м Украинским фронтом Иван Степанович Конев. В мемуарах он написал об этом так: «Обрыв разграничительной линии у Люббена как бы намекал, наталкивал на инициативный характер действий вблизи Берлина. Да и как могло быть иначе. Наступая, по существу, вдоль южной окраины Берлина, заведомо оставлять его у себя нетронутым справа на фланге, да еще в обстановке, когда неизвестно наперёд, как всё сложится в дальнейшем, казалось странным и непонятным. Решение же быть готовым к такому удару представлялось ясным, понятным и само собой разумеющимся».
Сейчас, когда нам доступны директивы Ставки обоим фронтам, лукавство этой версии видно невооруженным взглядом. Если в адресованной Жукову директиве было четко сказано «овладеть столицей Германии городом Берлин», то Коневу предписывалось лишь «разгромить группировку противника (…) южнее Берлина», а о самом Берлине ничего не сказано. Задачи 1-го Украинского фронта были достаточно четко сформулированы на глубину, гораздо большую, нежели рубеж обрыва разграничительной линии. В директиве Ставки ВГК № 11060 четко указывается, что от 1-го Украинского фронта требуется овладеть «рубежом Беелитц, Виттенберг и далее по р. Эльба до Дрездена». Беелитц лежит намного южнее окраин Берлина. Далее войска И.С. Конева нацеливаются на Лейпциг, т.е. вообще на юго-запад.
Но плох тот солдат, что не мечтает стать генералом, и плох тот военачальник, что не мечтает войти в столицу противника. Получив директиву, Конев втайне от Ставки (и Сталина) начал планировать бросок на Берлин. Завоевать столицу врага должна была 3-я гвардейская армия В.Н. Гордова. В общем приказе войскам фронта от 8 апреля 1945 г. возможное участие армии в сражении за Берлин предполагалось более чем скромным: «Подготовить одну стрелковую дивизию для действий в составе особого отряда 3 гв. ТА из района Треббин на Берлин». Эту директиву читали в Москве, и она должна была быть безупречной. Но в директиве, направленной Коневым персонально командующему 3-й гв. армии, одна дивизия в виде особого отряда менялась на «главными силами атакует Берлин с юга». Т.е. армия целиком. Вопреки недвусмысленным указаниям Ставки, Конев еще до начала битвы имел план атаки города в полосе соседнего фронта.
Таким образом, версия о Сталине как инициаторе “соревнования фронтов” никаких подтверждений в документах не находит. Он уже после начала операции и медленного развития наступления 1-го Белорусского фронта отдал приказ повернуть на Берлин 1-му Украинскому и 2-му Белорусскому фронтам. Для командующего последним К.К. Рокоссовского сталинский приказ был как снег на голову. Его войска уверенно, но медленно пробивались через два русла Одера к северу от Берлина. Никаких шансов успеть к рейхстагу раньше Жукова у него не было. Одним словом, инициатором “соревнования” и фактически единственным его участником изначально был лично Конев. Получив “добро” Сталина, Конев смог извлечь “домашние заготовки” и попытаться их реализовать.
Продолжением этой темы является вопрос о самой форме операции. Задаётся, казалось бы, вполне логичный вопрос: “Почему Берлин просто не попытались окружить? Почему танковые армии вошли на улицы города?” Попробуем разобраться, почему Жуков не направил танковые армии в обход Берлина.
Сторонники теории о целесообразности окружения Берлина упускают из виду очевидный вопрос о качественном и количественном составе гарнизона города. Стоявшая на Одере 9-я армия насчитывала 200 тыс. человек. Им нельзя было давать возможность отойти в Берлин. У Жукова перед глазами уже была цепочка штурмов объявленных немцами “фестунгами” (крепостями) окруженных городов. Как в полосе его фронта, так и у соседей. Изолированный Будапешт оборонялся с конца декабря 1944 г. по 10 февраля 1945 г. Классическим решением было окружение защитников на подступах к городу, не давая им возможности укрыться за его стенами. Усложнялась задача небольшим расстоянием от одерского фронта до немецкой столицы. Кроме того, в 1945 г. советские дивизии насчитывали 4-5 тыс. человек вместо 10 тыс. по штату и “запас прочности” у них был небольшой.
Поэтому Жуков придумал простой и без преувеличения гениальный план. Если танковым армиям удается вырваться на оперативный простор, то они должны выйти на окраины Берлина и образовать своего рода “кокон” вокруг немецкой столицы. “Кокон” препятствовал бы усилению гарнизона за счет 200-тысячной 9-й армии или резервов с запада. Входить в город на данном этапе не предполагалось. С подходом же советских общевойсковых армий “кокон” раскрывался, и Берлин можно уже было штурмовать по всем правилам. Во многом неожиданный поворот войск Конева на Берлин привел к модернизации “кокона” до классического окружения смежными флангами двух соседних фронтов. Главные силы стоявшей на Одере 9-й армии немцев были окружены в лесах к юго-востоку от Берлина. Это стало одним из крупных поражений немцев, незаслуженно оставшимся в тени собственно штурма города. В итоге столицу “тысячелетнего” рейха обороняли фольксштурмисты, гитлерюгенды, полицейские и остатки разбитых на одерском фронте частей. Они насчитывали около 100 тыс. человек, что для обороны такого крупного города было просто недостаточно. Берлин был разбит на девять секторов обороны. Численность гарнизона каждого сектора по плану должна была составлять 25 тыс. человек. В реальности их было не более 10-12 тыс. человек. Ни о каком занятии каждого дома не могло быть и речи, оборонялись только ключевые здания кварталов. Вход в город 400-тысячной группировки двух фронтов не оставлял обороняющимся никаких шансов. Это обусловило сравнительно быстрый штурм Берлина — около 10 дней.
Что же заставило Жукова задержаться, причем настолько, что Сталин стал рассылать соседним фронтам приказы на поворот на Берлин? Многие дадут ответ с ходу — “Зееловские высоты”. Однако, если посмотреть на карту, то Зееловские высоты “затеняют” лишь левый фланг Кюстринского плацдарма. Если какие-то армии завязли на высотах, то что мешало остальным прорваться в Берлин? Легенда появилась за счет мемуаров В.И. Чуйкова и М.Е. Катукова. Наступавшие на Берлин вне Зееловских высот Н.Э. Берзарин (командующий 5-й ударной армией) и С.И. Богданов (командующий 2-й гв. танковой армии) мемуаров не оставили. Первый погиб в автокатастрофе сразу после войны, второй умер в 1960-м году, до периода активного написания мемуаров нашими военачальниками. Богданов и Берзарин могли рассказать в лучшем случае о том, как рассматривали Зееловские высоты в бинокль.
(см.продолжение ниже…)
Таким образом, версия о Сталине как инициаторе “соревнования фронтов” никаких подтверждений в документах не находит. Он уже после начала операции и медленного развития наступления 1-го Белорусского фронта отдал приказ повернуть на Берлин 1-му Украинскому и 2-му Белорусскому фронтам. Для командующего последним К.К. Рокоссовского сталинский приказ был как снег на голову. Его войска уверенно, но медленно пробивались через два русла Одера к северу от Берлина. Никаких шансов успеть к рейхстагу раньше Жукова у него не было. Одним словом, инициатором “соревнования” и фактически единственным его участником изначально был лично Конев. Получив “добро” Сталина, Конев смог извлечь “домашние заготовки” и попытаться их реализовать.
Продолжением этой темы является вопрос о самой форме операции. Задаётся, казалось бы, вполне логичный вопрос: “Почему Берлин просто не попытались окружить? Почему танковые армии вошли на улицы города?” Попробуем разобраться, почему Жуков не направил танковые армии в обход Берлина.
Сторонники теории о целесообразности окружения Берлина упускают из виду очевидный вопрос о качественном и количественном составе гарнизона города. Стоявшая на Одере 9-я армия насчитывала 200 тыс. человек. Им нельзя было давать возможность отойти в Берлин. У Жукова перед глазами уже была цепочка штурмов объявленных немцами “фестунгами” (крепостями) окруженных городов. Как в полосе его фронта, так и у соседей. Изолированный Будапешт оборонялся с конца декабря 1944 г. по 10 февраля 1945 г. Классическим решением было окружение защитников на подступах к городу, не давая им возможности укрыться за его стенами. Усложнялась задача небольшим расстоянием от одерского фронта до немецкой столицы. Кроме того, в 1945 г. советские дивизии насчитывали 4-5 тыс. человек вместо 10 тыс. по штату и “запас прочности” у них был небольшой.
Поэтому Жуков придумал простой и без преувеличения гениальный план. Если танковым армиям удается вырваться на оперативный простор, то они должны выйти на окраины Берлина и образовать своего рода “кокон” вокруг немецкой столицы. “Кокон” препятствовал бы усилению гарнизона за счет 200-тысячной 9-й армии или резервов с запада. Входить в город на данном этапе не предполагалось. С подходом же советских общевойсковых армий “кокон” раскрывался, и Берлин можно уже было штурмовать по всем правилам. Во многом неожиданный поворот войск Конева на Берлин привел к модернизации “кокона” до классического окружения смежными флангами двух соседних фронтов. Главные силы стоявшей на Одере 9-й армии немцев были окружены в лесах к юго-востоку от Берлина. Это стало одним из крупных поражений немцев, незаслуженно оставшимся в тени собственно штурма города. В итоге столицу “тысячелетнего” рейха обороняли фольксштурмисты, гитлерюгенды, полицейские и остатки разбитых на одерском фронте частей. Они насчитывали около 100 тыс. человек, что для обороны такого крупного города было просто недостаточно. Берлин был разбит на девять секторов обороны. Численность гарнизона каждого сектора по плану должна была составлять 25 тыс. человек. В реальности их было не более 10-12 тыс. человек. Ни о каком занятии каждого дома не могло быть и речи, оборонялись только ключевые здания кварталов. Вход в город 400-тысячной группировки двух фронтов не оставлял обороняющимся никаких шансов. Это обусловило сравнительно быстрый штурм Берлина — около 10 дней.
Что же заставило Жукова задержаться, причем настолько, что Сталин стал рассылать соседним фронтам приказы на поворот на Берлин? Многие дадут ответ с ходу — “Зееловские высоты”. Однако, если посмотреть на карту, то Зееловские высоты “затеняют” лишь левый фланг Кюстринского плацдарма. Если какие-то армии завязли на высотах, то что мешало остальным прорваться в Берлин? Легенда появилась за счет мемуаров В.И. Чуйкова и М.Е. Катукова. Наступавшие на Берлин вне Зееловских высот Н.Э. Берзарин (командующий 5-й ударной армией) и С.И. Богданов (командующий 2-й гв. танковой армии) мемуаров не оставили. Первый погиб в автокатастрофе сразу после войны, второй умер в 1960-м году, до периода активного написания мемуаров нашими военачальниками. Богданов и Берзарин могли рассказать в лучшем случае о том, как рассматривали Зееловские высоты в бинокль. (см.продолжение ниже…)
Может быть, проблема была в идее Жукова атаковать при свете прожекторов? Атаки с подсветкой не были его изобретением. Немцы применяли атаки в темноте при свете прожекторов с 1941 г. Так был, например, захвачен плацдарм на Днепре у Кременчуга, с которого позднее окружали Киев. В конце войны с подсветки прожекторами началось немецкое наступление в Арденнах. Этот случай ближе всего к атаке при свете прожекторов с Кюстринского плацдарма. Главной задачей данного приёма было удлинить первый, самый ответственный день операции. Да, лучам прожекторов мешала поднятая пыль и дым от разрывов, ослепить немцев несколькими прожекторами на километр было нереально. Но главная задача была решена, наступление 16 апреля удалось начать раньше, чем позволяло время года. Подсвеченные прожекторами позиции, кстати, были преодолены довольно быстро. Проблемы возникли уже в конце первого дня операции, когда прожекторы давно выключили. Левофланговые армии Чуйкова и Катукова уперлись в Зееловские высоты, правофланговые Берзарина и Богданова с трудом продвигались в сети ирригационных каналов на левом берегу Одера. Под Берлином советское наступление ждали. Жукову изначально было тяжелее, чем прорывавшему слабую немецкую оборону далеко к югу от немецкой столицы Коневу. Эта заминка заставила Сталина нервничать, особенно ввиду того, что раскрылся план Жукова с вводом танковых армий в направлении Берлина, а не в обход него.
Но кризис вскоре миновал. Причем произошло это именно благодаря танковым армиям. Одной из механизированных бригад армии Богданова удалось нащупать у немцев слабое место и прорваться далеко вглубь немецкой обороны. За ней сначала втянулся в пробитую брешь механизированный корпус, а за корпусом последовали главные силы двух танковых армий. Оборона на одерском фронте рухнула уже на третий день боев. Ввод немцами резервов не смог переломить ситуацию. Танковые армии просто обошли их с двух сторон и устремились к Берлину. После этого Жукову было достаточно лишь слегка довернуть один из корпусов на немецкую столицу и выиграть начатую не им гонку. Потери на Зееловских высотах часто смешивают с потерями во всей Берлинской операции. Напомню, что безвозвратные потери советских войск в ней составили 80 тыс. человек, а общие — 360 тыс. человек. Это потери трех фронтов, наступавших в полосе шириной 300 км. Сужать эти потери до пятачка Зееловских высот просто глупо. Глупее только превращать 300 тыс. общих потерь в 300 тыс. убитых. Реально общие потери 8-й гвардейской и 69-й армий в период наступления в районе Зееловских высот составили около 20 тыс. человек. Безвозвратные потери составили примерно 5 тыс. человек.
Прорыв обороны немцев 1-м Белорусским фронтом в апреле 1945 г. достоин изучения в учебниках тактики и оперативного искусства. К сожалению, из-за опалы Жукова ни блестящий план с «коконом», ни дерзкий прорыв танковых армий к Берлину «через игольное ушко» в учебники не попали.
Резюмируя все вышесказанное, можно сделать следующие выводы. План Жукова был всесторонне продуманным и отвечал обстановке. Сопротивление немцев оказалось сильнее ожидавшегося, но было быстро сломлено. Бросок Конева на Берлин не был необходимым, но улучшил соотношение сил в ходе штурма города. Также поворот танковых армий Конева ускорил разгром немецкой 9-й армии. Но если бы командующий 1-м Украинским фронтом просто выполнял директиву Ставки, та 12-я армия Венка была бы разгромлена гораздо быстрее, и фюрер не имел бы даже технической возможности метаться по бункеру с вопросом «Где Венк?!»
Остается последний вопрос: «Стоило ли входить в Берлин с танками?» На мой взгляд, лучше всего сформулировал аргументы в пользу использования механизированных соединений в Берлине командующий 3-й гв. танковой армии Павел Семенович Рыбалко: «Применение танковых и механизированных соединений и частей против населенных пунктов, в том числе и городов, несмотря на нежелательность сковывать их подвижность в этих боях, как показал большой опыт Отечественной войны, очень часто становится неизбежным. Поэтому надо этому виду боя хорошо учить наши танковые и механизированные войска». Его армия штурмовала Берлин, и он знал, о чем говорил.
Открытые сегодня архивные документы позволяют дать вполне определенный ответ о том, чего стоил штурм Берлина танковым армиям. Каждая из трех введенных в Берлин армий потеряла на его улицах примерно по сотне боевых машин, из них около половины были потеряны от фаустпатронов. Исключение составила 2-я гв. танковая армия Богданова, потерявшая от ручного противотанкового оружия 70 танков и САУ из 104 потерянных в Берлине (52 Т-34, 31 М4А2 «Шерман», 4 ИС-2, 4 ИСУ-122, 5 СУ-100, 2 СУ-85, 6 СУ-76). Однако, учитывая, что перед началом операции у Богданова было 685 боевых машин, эти потери никак нельзя расценивать как «армия была сожжена на улицах Берлина». Танковые армии обеспечили поддержку пехоте, становясь её щитом и мечом. Советские войска уже накопили достаточный опыт противодействия «фаустникам» для эффективного использования бронетехники в городе. Фаустпатроны — это всё же не РПГ-7, и эффективная дальность их стрельбы составляла всего 30 метров. Часто наши танки просто вставали в сотне метров от здания, где засели «фаустники» и расстреливали его в упор. В итоге в абсолютных цифрах потери от них были сравнительно небольшие. Большая доля (% от общего числа) потерь от фаустпатронов есть следствие потери немцами традиционных средств борьбы с танками на пути отступления в Берлин.
Берлинская операция — вершина мастерства Красной армии во Второй Мировой войне. Обидно, когда её реальные результаты оказываются принижены за счет слухов и сплетен, порождавших никак не соответствующие действительности легенды. Все участники битвы за Берлин сделали для нас очень много. Они дали нашей стране не просто победу в одном из бесчисленных сражений русской истории, а символ военного успеха, безусловное и немеркнущее достижение. Может меняться власть, можно рушить с пьедесталов былых кумиров, но поднятое над развалинами вражеской столицы Знамя Победы останется абсолютным достижением народа.»
https://forum.ykt.ru/viewtopic.jsp?id=1248753
Варенцов С.С. — командующий артиллерией 1-го Украинского фронта. В наступлении на Берлин руководил действиями артиллерии по разгрому основных сил 4-й танковой армии врага, за что был удостоен звания Героя Советского Союза. — http://dmkray.ru/varentsov-s-s.html
«Чудо Бреслау». Как штурмовали последнюю крепость Гитлера — https://topwar.ru/168045-chudo-breslau-kak-shturmovali-poslednjuju-krepost-gitlera.html
Что делали красноармейцы в Берлине после штурма Рейхстага — https://russian7.ru/post/chto-delali-krasnoarmeycy-v-berline-po/
Смерть Гитлера: какие остались вопросы — https://russian7.ru/post/smert-gitlera-kakie-ostalis-vopro/
В статью добавлены воспоминания Яснопольского Л.Ф. «Взятие Берлина».
Берлин. Ночь 27 апреля 1945 г. Воспоминания немецкого юного гренадера — https://zen.yandex.ru/media/rodopi84/berlinnoch-27-aprelia-1945-g-vospominaniia-nemeckogo-iunogo-grenadera-61aaf2df6fe5d304a1791912?&
Вспоминает немецкий «оборонщик» Берлина 17-ти лет, как это было в конце апреля 45-го года — https://zen.yandex.ru/media/rodopi84/istoriia-vspominaet-nemeckii-oboronscik-berlina-17ti-let-kak-eto-bylo-v-konce-aprelia-45go-goda-61a234623ccba11f7cb5fcd1?&
Штурм Берлина в 45-м. Уличные бои. Взгляд со стороны противника — https://zen.yandex.ru/media/rodopi84/shturm-berlina-v-45mulichnye-boi-vzgliad-so-storony-protivnika-61aa443ec1088504b914fa79?&
Бремя забвения. Почему Григория Булатова не признали знаменосцем Победы — https://kirov.aif.ru/society/bremya_zabveniya_pochemu_grigoriya_bulatova_ne_priznali_znamenoscem_pobedy
дополнительно:
— Знамя Победы. Правда в фотографиях https://blago.shakhty.su/2018/05/27/001/
— https://lughistory.ru/fotografii/bitva-za-berlin/#bulatov
Добавлены фотографии ПОЛКОВОДЦЫ ПОБЕДЫ. ВЕСНА 1945 ГОДА — источник https://commanders.mil.ru/spring_1945/
ФСБ рассекретила документы о последних днях Гитлера. О чем сожалел и чего боялся фюрер? https://dzen.ru/a/ZFgd8O4BhDrDgCDV